— Давайте сядем в машину, что мы здесь стоим, как двакапитана, — пошутил Глебов.

Лана не смогла отказаться — она чувствовала себя так, каккролик на приеме у удава. Они сели в машину, «тойота» медленно поехала вдольтротуара.

— Светлана, — начал Глебов, — я не обращалсяк вам какое-то время, чтобы не беспокоить вас в вашем горе. Но теперь, когдасамый трудный период для вас прошел, я хотел бы сделать вам предложение.Конечно, я знаю, что вы — довольно толковый специалист в своей области, у васхорошая денежная работа, вас ценят, — я многое о вас знаю, но.., япредставляю организацию, все еще обладающую огромными возможностями, и язаинтересован в вас.

Лана сделала попытку заговорить, но Глебов остановил еежестом.

— Знаю, вы хотите спросить, почему именно в вас. Дело втом, что ваша покойная мать обладала очень редким, очень необычным даром. Покая не хотел бы говорить — каким именно, и для чего мы — гм! — использовалиэтот дар, это огромная тайна, и я знаю, что ваша мама сохранила эту тайну, онакрайне серьезно относилась к своей работе и ко всему, с ней связанному. Таквот, у нас есть очень обоснованное предположение, что этот дар унаследовали вы,Светлана. Ученые считают, что дар может передаваться по женской линии — отматери к дочери. Поэтому я хотел бы попросить вас пройти в моей организациипредварительное тестирование на предмет выявления у вас этих способностей.

Лана сидела ни жива ни мертва. Происходило именно то, о чемпредупреждала ее мама в том последнем разговоре! Она именно так характеризовалаэтого человека, Глебова; говорила, что он попробует уговорить ее работать с нимвместо умершей матери… Значит, все, что тогда говорила мама, правда, значит,правда и то, что Лана — не родная ее дочь… Может, сказать Глебову об этом прямосейчас? Тогда он от нее отстанет, утратит к ней всяческий интерес. Лана открылабыло рот, но что-то остановило ее, какая-то сила. Она промолчала, а Глебов,внимательно наблюдавший за ее лицом, по своему трактовал отразившиеся на немколебания, и сказал Лане:

— Я вижу, вы колеблетесь, не можете решиться. Что ж, яне буду торопить вас, я понимаю, не так просто принять решение. Подумайте,успокойтесь. Если надумаете, позвоните мне по этому телефону, — Глебовпротянул ей картонный квадратик с напечатанными на нем цифрами, — простонаберите этот номер, подождите десять — пятнадцать секунд и повесьте трубку, недожидаясь ответа. Мне сообщат о вашем звонке, и я вам сразу же перезвоню.

Лана согласно кивнула и вложила картонку в свою записнуюкнижку, потом попрощалась и вылезла из машины Глебова. От разговора с ним у нееостался неприятный осадок, но она радовалась уже тому, что он не сталнастаивать на сотрудничестве. Зачем он ей нужен? У нее хорошо оплачиваемаяработа, да она и не подойдет ему. Но тем не менее Лана не выбросила картонныйквадратик с телефоном, повинуясь внутреннему порыву.

Надежда позвонила Вере, едва только Сан Саныч ушел наработу, выслушала ее грустный рассказ про мужа и заколебалась:

— Вера, я прямо не знаю, неудобно к тебе обращаться, утебя такие неприятности… Но понимаешь, надо позвонить Светлане Новицкой отмоего имени, а мой голос она уже знает, я ведь звонила ей тогда. Представиласьнесуществующей Элиной приятельницей.

— Конечно, я все сделаю! — живо отозваласьВера. — Виктор в реанимации, туда редко пускают, мысли страшные в головулезут, Мак воет — хоть вешайся!

— Значит, будем звонить из моего дома, чтобы всесоответствовало, ты когда сможешь подъехать?

— Скоро, я на Витиной машине теперь для быстротыпередвижений.

Вера приехала, они тщательно отрепетировали разговор, иНадежда набрала номер.

— Вот не повезет, если ее дома нет!

Но трубку на том конце линии сняли довольно быстро.

— Алло! — откашлялась Вера. — Я говорю соСветланой Новицкой?

— Да, я вас слушаю.

— Видите ли, в чем дело, моя фамилия Лебедева, НадеждаНиколаевна Лебедева. Мы с вашей матерью были знакомы очень давно, еще сроддома, — Вера помедлила, давая Светлане время переварить информацию,потом продолжала:

— Я знаю, что матери вашей уже нет в живых, но мненеобходимо увидеться с вами и поговорить.

— Зачем? — последовал лаконичный вопрос.

— Дело в том, что есть люди, которые в последнее времяинтересуются вашей мамой, ее жизнью и работой. Я бы хотела поговорить с вамиконфиденциально, это очень важно.

— Что вы можете знать о моей матери, если не виделись сней двадцать шесть лет?

— Это так, но в последнее время произошло множествособытий, связанных с вашей мамой, мне необходимо кое-что выяснить. Можно мне квам сейчас приехать?

— Нет-нет, сейчас я не могу.

— Тогда давайте встретимся на нейтральной территории,когда вам будет удобно.

— Хорошо, сегодня вечером, в семь часов в метро«Технологический институт», внизу на переходе.

— Но как я вас узнаю?

— На мне будет бежевое кашемировое пальто.

— Буду ждать! — В трубке раздались гудки. Вера сНадеждой посмотрели друг на друга.

— Ну и как тебе, Вера, наш разговор?

— Да как тебе сказать… Конечно, понятно ее недоверие инежелание встречаться дома… Ведь она впервые о тебе слышит.

— Вот-вот, что-то тут не то. Во-первых, почему она неспросила, как я выгляжу, чтобы найти меня в метро?

— Да, а про себя сказала, что будет одета в бежевоекашемировое пальто, тоже мне, примета. Да оно сейчас на каждой второй!

— Это может означать две вещи — либо она и несобирается со мной на встречу, либо она меня уже где-то видела и знает, как явыгляжу.

— Сомнительно что-то.

— Вот, а еще что меня настораживает, так это ее вопрос:откуда я могу знать что-либо о ее матери, если мы не виделись двадцать шестьлет? А ты ведь, Вера, не сказала ей, что мы не виделись с Элей с тех самых пор,как рожали, ты сказала…

— «Мы с вашей матерью были знакомы очень давно, еще сроддома!» Точно, я не говорила, что мы, то есть вы, с тех пор не виделись, онасама это знала!

— Ох, не просто все, не нравится мне все это! Вот что,едем сейчас туда, покараулим в машине у парадной.

— Что, так и будем три часа сидеть? Зачем это тебе?

— Затем, что сейчас она точно дома, через два часауйдет на встречу со мной или еще куда-нибудь, я хочу на нее взглянуть.

— А как ты ее узнаешь?

— Ну поедем, Вера, — взмолилась Надежда, —чувствую я, что разгадка близка, а объяснить не могу, как студент на экзамене.

— Ну вот, — Вера припарковала машину чуть встороне от нужной парадной, — прямо как в американском детективе, чтобудем дальше делать?