– Блеф.

– Они не журналисты?

– Ну почему же, самые настоящие журналисты, да еще и импортные. Только я их использовал втемную, они здесь на халяву водку жрут. Как говорил мой командир «Каскада» Горыныч, «при оперативной необходимости напустить дыму в туман».

– Да ты, Глеб Кольцов, оказывается, еще та штучка, – хохотнул Роман Оскарович и протянул на прощание руку. – Ну, удачи тебе, сыщик. Думаю, еще встретимся…

Покидая зал ресторана, частный детектив подмигнул ошарашенным «тяжелым» и поправил узел галстука – это был сигнал Элеоноре. Ее миссия закончилась…

Уже в гардеробе, забирая свою куртку, Кольцов услышал трель мобильного телефона.

– Да, слушаю.

– Добрый вечер, Глеб Иванович. – Детектив сразу же узнал мягкий баритон подполковника Миреева. – Мы нашли лежбище Раида Халилова…

Каждый товар имеет цену. Тайна – тоже товар.

Ротшильд

Это был крах, полное фиаско… Впрочем, нет, для разведчика крах – это когда его вычисляют и арестовывают враги. Но и тогда еще не все кончено, разведчик может предпочесть смерть позорному плену или даже попытаться переиграть захватившего его врага. Что является верхом шпионского мастерства… «Приобрети славу, и честь тебе будет возвращена».

Ситуация Джона Лонга была куда хуже обычного краха шпиона. Сняв информацию со звукозаписывающей аппаратуры, установленной на «точке» Тарана, он узнал, что его верный помощник погиб от рук московского «гостя». Бандиты, которых Джон использовал в качестве наемников, вывезли тело Ван Ю куда-то за город и зарыли в лесу. Сами же вместе со своим «паханом» бросили «точку» и убрались восвояси. Это было хуже, чем крах, это было позорное пятно на всю его карьеру. После стольких лет удачной «работы» в странах Индокитая такой вот финал.

«Действительно, загадочная северная страна, – со злостью подумал Джон, глядя на экран телевизора. – Верный Ван Ю с самого детства учился у лучших мастеров кунг-фу. Впоследствии провел не один десяток боев с лучшими бойцами Востока, неоднократно участвовал в боевых секретных операциях и всегда выходил победителем. И в конце концов пал от руки какого-то частного сыщика. Его даже не смогут похоронить со всеми воинскими почестями. – Лонг до хруста в суставах сжал кулаки. – Впрочем, почести – это уже перебор. Мы столько месяцев разрабатывали Кутепова, подготовили и провели многоходовую операцию, и вот результат, все провалилось».

Сообщить в центр о произошедшем означало срочный отзыв на родину и, как следствие, позорную отставку. На такую жертву он не мог пойти, нужно было предпринимать срочные и, главное, кардинально меняющие ход событий меры…

На экране телевизора шла реклама курсов строительных специальностей. Толстомордый мужик в темно-синем рабочем комбинезоне и ярко-оранжевой монтажной каске, тыча указательным пальцем в зрителя, продекламировал:

– Хочешь сделать хорошо, сделай сам…

От услышанного у Лонга аж глаза на лоб полезли – в рекламном слогане он обнаружил подсказку своим будущим действиям…

После разговора с Миреевым хорошее настроение Кольцова рассыпалось в прах, не осталось и следа от только что одержанной победы над Александрийским, человеком, которого еще во время учебы в Высшей школе КГБ считали помесью питона и льва – мудрости и силы. Частный детектив, уже долгое время обитающий на вольных хлебах, переиграл действующего генерала госбезопасности. И теперь ничего от этой великолепной виктории не осталось.

Выйдя из гостиницы, Кольцов жестом подозвал водителя такси, замерших в стороне длинной очередью. Светло-оранжевая тридцать первая «Волга», скрипнув тормозами, остановилась перед сыщиком.

Едва Глеб ввалился на заднее сиденье, возле него как из-под земли возникла Элеонора. Девушка лучезарно улыбнулась в тридцать два зуба, ее глаза сверкали каким-то только ей понятным восторгом, как бриллианты чистой воды.

– Ну как, едем к тебе или ко мне? – захлопнув дверцу, задорно спросила девушка.

«Н-да, вчера Карина, сегодня Элеонора, – отвлекшись от своих мыслей, чертыхнулся частный детектив. – Вчера одна выгнала за излишнюю агрессивность, сегодня есть шанс быть выдворенным за противоположное». Сейчас все мысли сыщика были далеки от постельной гимнастики, а потому существовал реальный шанс опростоволоситься. А в его годы это чревато всякими аномалиями.

– Нет, детка, наше рандеву откладывается до твоего приезда в Москву.

– Что, проблемы? – Улыбка сползла с ее лица.

Кольцов утвердительно кивнул.

– Из-за меня? – поинтересовалась Элеонора.

– Нет, ты, девочка, отработала лучше всяких похвал. Из тебя получится классный журналист, – успокоил ее детектив и подмигнул. – Тебя домой отвезти?

– У-у, – сморщила носик Элеонора. – Время еще детское, поеду оттянусь в «Холидей».

– Шеф, адрес слышал? Трогай.

Дорога до ночного клуба заняла неполных десять минут. Элеонора, чмокнув детектива в щеку, бросила:

– До встречи, – и растворилась в блеске неоновой рекламы ночного клуба.

– Теперь куда? – бесстрастным голосом спросил таксист.

– В гостиницу.

Выпроводив девушку, Глеб мог проанализировать услышанное от Миреева. Опытный оперативник, получив первичную информацию, мгновенно ее прокачал всеми возможными средствами УФСБ и уже к вечеру вышел на след Халилова, только немного опоздал. «Нора» Раида оказалась недалеко от Волхова, в дачном поселке «Весенний», там же и обнаружили грязно-белую «копейку», но не нашли ни молодого абрека, ни его «возлюбленной». Чекисты перерыли весь дом. Нашли лишь несколько пустых конвалют из-под психотропных препаратов, что означало – вайнах до сих пор контролирует сознание и поведение девушки.

– Дом они покинули часов за десять-двенадцать до нашего появления, – подвел итог подполковник.

– Как они выбрались? – спросил Глеб. – Их кто-то подвез или была запасная тачка?

– Проверяем, – коротко ответил Миреев, в его голосе звучали нотки раздражения. Детектив понимал его состояние, по большому счету они стояли в двух метрах от поимки Раида Халилова. Казалось, лишь протяни руку – и схватишь, а оказалось, что это сродни ловли рыбы голыми руками. Выскользнул, махнул хвостом и исчез в мутной воде.

«Это всего лишь иллюзия, – размышлял сыщик, еще раз анализируя события вчерашнего вечера. – Конечно же, можно было продырявить мальчишке плечо или ногу, потом дожать либо технически, либо при помощи «сыворотки правды». Но это, так сказать, оптимистическая сторона дела. Сторона пессимистическая выявляла негативные вещи. Первое – впопыхах выстрел мог быть смазан, и вместо того чтобы ранить мальчишку, можно было напрочь зажмурить, обрубив все концы. Как тогда искать Лизу и бумаги? Второе – даже если бы я его ранил, дальше следовало его перевязать и вызвать подкрепление в лице хотя бы Самурая и Гарпуна. А пока они добрались бы до квартиры Карины, прошло бы довольно много времени. И наверняка ребятишки, которые меня пасли, ломанулись бы на штурм. Миндальничать они бы не стали, значит, тоже пустили бы в ход огнестрельное оружие. А это уже «русская рулетка», кому и как повезет. Так что получается как в пословице: «Что ни делается, все к лучшему». Пацан живой и здоровый, как колобок, ушел от дедушки и от бабушки, да еще и Лизу уволок вместе с бумагами… Жаль, конечно, что не удалось сразу связаться с Диспетчером и слить все о дружках и тачке абрека, было бы намного легче. Захватить в «норе» не захватили бы, но искать по горячим следам всегда проще…»