Это был бы номер, да. Я представил парня с дыркой во лбу и поёжился, но девушку постарался всё же успокоить.

– Да ты не попала бы. И пуля ерундовая, отделался бы ранением.

– Но Володя… Володя…

Блондинка не договорила, налила себе коньяка и выпила, после не достала даже, а вырвала из пачки «Салема» новую сигарету, раскурила её, жадно затянулась. Руки у неё ходили ходуном.

Я же продолжил изучать револьвер. Клеймо на рамке гласило: «ERMA EGR77»; мне это название ни о чём не говорило, но сделано оружие было на редкость основательно.

– Убери! – взорвалась вдруг Алёна. – Убери эту гадость! Видеть её не могу!

– Без него нам бы лихо пришлось! – напомнил я.

Блондинка ничего не ответила и вновь выпила; без всяких смакований просто взяла и влила в себя коньяк. Я налил нам снова, затем протёр патроны, вставил их обратно в каморы и защёлкнул барабан. Тщательно стёр с оружия отпечатки пальцев и убрал его на пуфик у входной двери, завёрнутым в кухонное полотенце.

– Что ты с ним сделаешь? – поинтересовалась девушка, нервно обхватив себя руками.

– Верну, – односложно ответил я.

А что ещё оставалось? Выкинуть? Так оружие денег стоит, с меня за него спросят. И с собой для обороны не поносишь – статья. Недаром Володенька его подруге на хранение оставил, не стал рисковать и с ментами при стволе общаться.

– Есть хочешь? – спросила вдруг Алёна.

Я задумался на миг, затем покачал головой. У меня не просто не было аппетита, скорее уж кусок в глотку не лез. К тому же коньяк вовсе не требовал закуски, и в покушении на содержимое хозяйского холодильника не возникло нужды.

– Нет, не хочу.

Алёна взяла рюмку и бутылку, ушла в комнату, включила люстру.

– Идём! Не люблю на кухне сидеть, – позвала она меня за собой.

Стоило бы распрощаться и свалить, но в бутылке ещё плескался коньяк, и я проявил малодушие. Взял свою рюмку и последовал за блондинкой, рядом с ней на диван присаживаться не стал, отошёл к придвинутому к окну столу. В голове приятно шумело, и нервозность как-то незаметно отступила, стёртая опьянением.

– Все вы мужики, сволочи! – с горечью выдала вдруг Алёна, изрядно меня тем самым поразив.

На собственный счёт я справляться не стал, вместо этого уточнил:

– Даже Володенька?

– Думаешь, я с ним только из-за денег? – невпопад спросила блондинка, которую разобрало выпитое. – Он эрудированный и с чувством юмора у него всё в порядке! С ним интересно, понимаешь?

На этот раз «надёжность» в числе достоинств коммерсанта не вошла, но смешок вырвался у меня совсем по другой причине.

– Эрудиция, чувство юмора, деньги, – перечислил я, сделал глоток, следующим осушил рюмку и поставил её на полированный, но изрядно поцарапанный подлокотник дивана. – Завидный жених, да и только!

– Да уж получше многих! – фыркнула Алёна, разлила по рюмкам остатки коньяка и обвиняюще произнесла: – Ты-то, можно подумать, рыцарь без страха и упрёка! Торговался как на базаре! Вот отказался бы Владимир платить, и что – бросил бы меня и ушёл?

Коньяк подействовал на удивление мягко и незаметно, развязал язык и позволил высказать свои соображения предельно прямо, без оглядки на нежелание ранить чужие чувства.

– Во-первых, я на тебе жениться не собираюсь и не собирался, – заявил я, ничуть не смущённый обидными словами. – Во-вторых, мы, вроде как, наше знакомство договорились не светить. Как думаешь, не насторожило бы Володеньку моё желание оберегать тебя на безвозмездной основе?

Алёна в ответ неопределённо махнула рукой.

– Прости, Сергей. Неделя выдалась нервная, сама не своя. – Блондинка взяла рюмку, мы чокнулись и выпили. – Всё так хорошо было и будто чёрная полоса пошла!

Она нервным движением поднялась с дивана, слегка покачнулась и наклонилась убрать пустую бутылку под стол. Я загляделся на обтянутый куцым платьицем зад и ощутил вполне определённые позывы, ладно хоть ещё Алёна в столь соблазнительной позе долго не простояла, сразу выпрямилась и вышла из комнаты, чтобы вскоре вернуться с новой бутылкой, на сей раз – початой.

Этот коньяк оказался армянским. Мне пришлось зажмурить левый глаз, дабы изучить этикетку; как видно, на пустой желудок выпивка подействовала куда сильнее, нежели казалось.

– Да всё устаканится ещё… – уверил я блондинку, когда та наполнила рюмки.

Девушка меня словно не услышала.

– Володя был такой милый и заботливый, цветы постоянно дарил… – вздохнула она, не став опускаться на диван. – А после взрыва его будто подменили. Толком не общались с тех пор. Сейчас и вовсе в командировку уехал. Я попросила меня с собой взять, а он сказал, что это не вариант. Не вариант – понимаешь?!

– Да у вас просто этот… как его… конфетно-букетный период закончился!

– Иди в жопу, Сергей!

– Ну серьёзно! У мужика проблем выше головы, его убить хотели, а тут ты ещё мозги клюёшь!

– А меня? Меня не хотели похитить?! – с надрывом выкрикнула Алёна, задетая за живое. – Из-за его дел, между прочим! А он ещё решил развод отложить! А мы ведь осенью уже пожениться собирались!

– Чего он так? – удивился я.

Блондинка передёрнула плечами.

– Какая-то собственность на жену оформлена, говорит. Мол, не хочет активы терять. Даже не знаю, верить или нет. Анька, зараза, как в воду глядела, сразу сказала, что так и будет. А, может, просто сглазила, и жить мне теперь здесь непонятно сколько…

Съёмная квартира и в самом деле не шла ни в какое сравнение с особняком Мальцева, и я заметил, будто мне было до этого хоть какое-то дело:

– Да женится он на тебе, никуда не денется.

– Женится! – фыркнула Алёна и отвернулась к окну. – Да он даже защитить меня не в состоянии! Сам уехал, тебя приставил, а сильно ты поможешь, если те уроды вернутся?

Если те уроды вернутся? При одной только мысли об этом, даже несмотря на выпитое, кишки стянуло узлом, скрутило мошонку. Вернулся страх, рвануло душу напряжение последних дней, да ещё Алёна обхватила себя руками и начала тихонько всхлипывать; девичьи плечи затряслись в едва сдерживаемых рыданиях.

– Револьвер этот… Как же мне тошно и одиноко! Как же тошно… Серёжа, ты бы только знал!

Никаких утешительных слов в этой ситуации в голову не пришло; способ побороть женскую истерику и заодно сбросить собственное напряжение подсказали плескавшиеся внутри полбутылки коньяка. Моя ладонь надавила блондинке меж лопаток и заставила ту навалиться животом на стол, а когда Алёна упёрлась локтями в столешницу и попыталась выпрямиться, я без всякого труда удержал её на месте, попутно свободной рукой задрал на бёдра куцее платьице и приспустил трусики.

– Совсем обалдел? Отпусти! – возмутилась блондинка, но я уже совладал с завязками своих штанов и начал пристраиваться к ней сзади. С непривычки получилось это не сразу, да ещё Алёна ойкнула и привстала на цыпочках, высоко задрав зад.