– Что? – еле выговариваю я. Он приподнимает одну бровь, и кажется, я вижу небольшую смешинку в его глазах. – Я имею в виду – да, я еду на автобусе. Мы встречаемся с Джун, сегодня начинаются первые организационные мероприятия. Ты тоже учишься в Харбор-Хилл?

Он утвердительно кивает.

– Я отвезу тебя.

Мне требуется вся моя сила, чтобы мысленно удержать подбородок там, где он есть – и даже выше! Ни в коем случае нельзя его опускать. При этом я, наверное, выгляжу настолько озадаченной, насколько это вообще возможно. Я что, все еще сплю? Я забыла установить будильник? Быстро осмотрев себя сверху вниз, я прихожу к выводу, что, к счастью, я все-таки одетая. Обычно в таких снах все оказываются голыми, верно?

– Мой байк стоит в гараже.

– Ты предлагаешь мне поехать с тобой на мотоцикле? – переспрашиваю я, как полная дура. В такие моменты мне всегда становится интересно, как я вообще получила школьный аттестат.

Тем не менее он не отвечает, а лишь молча открывает дверь, и я так же молча следую за ним в гараж. То, что я вижу там, лишает меня дара речи.

– Это твой? – шепчу я с испугом. Куперу не нужно ничего отвечать, это и без того понятно.

Я никогда раньше не сидела на мотоцикле и не знаю, боюсь ли я этого или просто невероятно взволнованна. Они всегда очаровывали меня. У моего первого парня был байк для мотокросса, но он идиот, а мне, к счастью, жить еще не надоело. Он попадал в серьезные аварии дважды за три месяца и оказывался в больнице чаще, чем я могу сосчитать. Мы были вместе недолго.

Мотоцикл Купера не кроссовый и очень красивый. Он немного сужается от передней части к задней, у него глубокое сиденье и элегантный дизайн. Он не для гонок, а для путешествий и поездок по городу. В основном черный, но отливает серебристым хромом и местами красивым оранжевым цветом, который выглядит почти как медный. Это «Харлей».

Купер вешает шлем на одну из боковых ручек мотоцикла и идет к полке у стены. Каждое его движение как будто мягкое и напряженное одновременно. Как у пантеры или тигра, – проносится у меня в мыслях.

– Да, – запоздало отвечает он, стоя ко мне спиной. – До этого у меня был «БМВ», который я пытался сам отремонтировать, получилось тогда не очень. Я довольно долго копил на него.

Ух ты. Я думаю, что сейчас прозвучало больше слов, чем он когда-либо произносил в моем присутствии. Это точно тот же Купер? Или его клон?

Я осматриваюсь вокруг. Гараж среднего размера, довольно аккуратный. Немного инструментов, отдельно расставленные коробки, вероятно со старыми вещами, и… лодка? Нахмурив брови, я смотрю, как она висит на стене. Это каяк. Я замечаю вторую лодку. Уже не каяк, а гребная лодка, которую кто-то, кажется, пытался собрать под себя. Это интересно.

– Гараж только ваш?

– Он Мэйсона. Но да, мы с Диланом тоже его используем.

Кто из них троих занимается греблей?

Ход моих мыслей прерывается, когда Купер подходит ко мне и протягивает другой шлем. В отличие от его шлема он тоже черный, но наполовину открытый и выглядит легче.

– Держи.

Прежде чем я успеваю забрать его, Купер снимает мои очки, зажимает их губами, и, пока я отчаянно моргаю, чтобы сфокусироваться, он уже надевает шлем мне на голову. Я чувствую небольшое давление, и что-то на мгновение оттягивает мне волосы, но шлем мне подходит.

– Сидит как влитой, – говорит он, взяв мои очки обратно в руку. Теперь его пальцы замирают перед моим лицом, он осторожно и сосредоточенно возвращает очки туда, где они и были, то есть между шлемом и мной, и я забываю, как дышать.

До тех пор пока тело болезненно не напоминает мне об этом, и тогда я поспешно делаю глубокий вдох.

– Там в коридоре был второй шлем, почему мы его не взяли? – с любопытством спрашиваю я, просто потому что это приходит мне в голову.

– Слишком большой, – произносит он так, словно мой вопрос разозлил его. Опять всего несколько слов. Губы Купера сжаты, он снова выглядит серьезным и отстраненным, как обычно, и разочарование охватывает меня.

Я не хочу, чтобы он снова больше не разговаривал со мной.

Я понимаю, что Джун права, а я ненавижу, когда она оказывается права…

Он убирает руки и идет к двери гаража, нажимает несколько кнопок, пока я застегиваю замок под подбородком и замечаю, что сердце в моей груди колотится как сумасшедшее.

Поездка на мотоцикле. С Купером.

Шумно выдохнув, я подхожу ближе. Купер хватает свой шлем, надевает его привычным движением и открывает забрало, затем ловко запрыгивает на сиденье. Дверь гаража с гудением поднимается вверх.

Теперь его взгляд останавливается на мне, и я собираю в кулак все свое мужество, чтобы забраться на мотоцикл, но, боже мой, как я должна это сделать? Мне не за что взяться – кроме как за Купера. И, словно почувствовав мое замешательство, он отклоняется назад, кладет мои руки себе на плечи, и у меня перехватывает дух. Надеюсь, он этого не заметил.

Теперь моя ладонь лежит на кожаной куртке, за которую я крепко цепляюсь, перекидывая ногу через корпус мотоцикла и опускаясь на его узкое сиденье. Прямо позади Купера. Мои ноги прижимаются к его телу, я сижу немного выше его, но больше всего мне хотелось бы сейчас слезть отсюда и поскорее убежать прочь, потому что мое тело медленно сходит с ума. Мне становится тяжело дышать, и шарф внезапно кажется слишком плотным и жарким, потому что мои бедра начинают пылать и звенеть в тех местах, где я прикасаюсь к Куперу, и это чувство распространяется дальше внизу живота.

Зажмурившись, я пытаюсь сконцентрироваться. Мой сосед подвозит меня в университет. Это абсолютно невинная поездка-а-а. Последнее слово растекается в моих мыслях, когда я чувствую пальцы Купера на своем колене, и его тепло пронизывает меня сквозь джинсы. Я тяжело сглатываю. Затем он убирает руки и перемещает их на руль.

Черт, черт, черт.

– Держись крепко.

Отчаянно смотря по сторонам, я слышу, как мой мысленный детектив Монк кричит: За что? За что? Боже!

Я кладу руки на спину Купера по бокам. Моя хватка такая слабая, что я свалюсь с мотоцикла, не пройдет и пяти секунд. Это очевидно даже для меня, совершенно не смыслящей в этом вопросе.

Я отчетливо ощущаю, как Купер два или три раза едва заметно качает головой, прежде чем потянуться назад, схватить меня за запястья и притянуть к себе. Он сцепляет мои руки у себя на животе, и время для меня замирает, когда его большая теплая ладонь накрывает мои пальцы и прижимается к ним.

Он заводит двигатель, и мотоцикл шипит и мурлычет, словно кошка. Как только мы начинаем движение и мои руки еще крепче обхватывают Купера, в то время как я прижимаюсь к его спине и все во мне начинает пылать, мне становится совершенно ясно, что я действительно по-настоящему хочу знать, почему он бывает иногда таким внимательным, а затем внезапно снова таким чужим и далеким, почему всегда когда он делает шаг вперед, то за ним следуют как минимум два назад. Эти мысли когда-нибудь сведут меня с ума.