– О, там будет вечеринка, у кого-то, кого он знает. Мы пойдем туда.

У кого-то. При этих словах все во мне сжимается, грудная клетка словно туго стянута чем-то. Энди пойдет на домашнюю вечеринку и… Подумай о чем-нибудь другом, Куп. Давай!

– Ладно, поедем.

Я отворачиваюсь, беру свой шлем и пытаюсь продышаться, чтобы избежать надвигающейся панической атаки. Шлем Энди висел у нее на рюкзаке, и на этот раз она надевает его сама, и у нее это неплохо выходит, хотя пару раз она кривит лицо и ей приходится поправить зацепившиеся за него волосы.

Я сажусь на мотоцикл, толкаю его вперед, чтобы убрать с подножки, и завожу двигатель. И дальше я жду Энди, которая тем временем осторожно проскальзывает на сиденье позади меня. Я со свистом втягиваю воздух, когда она касается меня, но при этом ее хватка едва ощутима. Сперва. Потому что уже через пару секунд она энергичным движением обхватывает руками мой живот. Я чувствую ее пальцы там, где куртка не закрывает свитер, потому что я забыл застегнуть ее – и, боже, определенно не стану делать этого сейчас.

Она прижимается ко мне, а я – к ней, и разумом я понимаю, что она просто держится, как любой благоразумный пассажир. Но тело уже пошло вразнос – мурашки покрывают меня с головы до ног, и кровь приливает к голове, словно я сейчас рискую своей жизнью. Страх тупо пульсирует у меня в висках.

Холод ее пальцев начинает проникать через мой свитер, но это не имеет никакого значения. Мне становится невероятно жарко. Пока я разгоняю байк и неторопливо направляю его в сторону от территории университета, я должен постоянно напоминать себе о необходимости сосредоточиться на дороге. Тем более что я еду не один, а еще и отвечаю за кого-то другого. Что особенно трудно, если именно тот, кого ты хочешь защитить, одновременно является тем, кто тебя отвлекает. У жизни всегда было отменное чувство юмора – жаль только, оно редко совпадает с моим.

По дороге я ловлю каждое ее движение, чувствую каждое малейшее шевеление ее пальцев, каждое скольжение ее голени или ее бедра. Животом Энди греет мне спину, ее грудь прижимается к моим лопаткам. Черт, почему я все время думаю об этом?

Из-за всех этих мыслей, которых я не собирался думать, и всех этих отвлекающих моментов я слишком резко торможу перед воротами, так что Энди рывком налетает на меня, и я рефлекторно тянусь левой рукой через сторону назад, чтобы удержать ее. Моя ладонь оказывается у нее на бедре.

Главное – продолжать спокойно дышать.

Мы слезаем с мотоцикла, я открываю ворота и, когда хочу поставить байк в гараж, с удивлением обнаруживаю там Мэйсона. Но когда я понимаю, что он делает, мое удивление испаряется и сменяется волнением и определенными подозрениями. Мэйсон особо не замечает нас, он стоит у своей лодки и с чем-то там возится. Только когда я ставлю мотоцикл на место и убираю шлемы на полку, он поднимает взгляд, и у него на лбу появляется заметная складка, пока он переводит взгляд с Энди на меня и обратно. Носок, помахивая хвостом, появляется из-за угла, видимо, Мэйс взял его с собой. Энди радостно поднимает пса на руки.

– Смотри-ка! Что ты здесь делаешь? – В ответ раздается короткий лай. Не знаю, что он хотел этим сказать. – Спасибо! Это очень мило, что ты не оставил его одного в квартире.

Мэйсон только кивает, при этом выглядит крайне напряженно и отстраненно. Что-то случилось, что-то должно было случиться. Он покачнулся, пытаясь схватить наждачную бумагу, и едва ловит ее.

Вот дерьмо, он что, пьян? Мэйс никогда не напивается, особенно в разгар дня. Кроме… О черт.

С собакой на руках Энди подходит к лодке и с любопытством осматривает ее. Очевидно, она не заметила ничего необычного в поведении Мэйсона или, если даже заметила, из вежливости не показывает виду. С осторожностью она проводит рукой по борту недостроенной лодки и восхищается тем, что Мэйсон успел сделать. Вообще-то лодку еще предстоит отшлифовать, пара досок еще недоделаны, потом надо будет покрыть ее лаком. Он работает над ней уже целую вечность.

– Выглядит очень круто, – замечает Энди, но тут Мэйсон начинает шуметь, пугая ее и Носка.

Он набрасывается на нее:

– Это полный отстой, ясно? Просто лодка. Убери руки и проваливай отсюда.

Я немедленно отстраняю Энди и загораживаю ее собой. Это всего лишь Мэйсон, и он стоит с другой стороны от лодки. Он даже не смог бы достать до нее, тем более в таком состоянии. Но, как он сам отметил: страхи не всегда бывают рациональны. И на короткое время я испугался, что он может причинить ей боль. Что я не смогу защитить ее.

Чертова хрень!

Я смотрю на Энди, которая, в свою очередь, глядит на Мэйса широко раскрытыми глазами. Собака прижимается к ее груди.

– Энди, – начинаю я тихо, чтобы привлечь ее внимание, – не могла бы ты подняться в дом? – Она не отвечает, поэтому я добавляю: – Пожалуйста. Мне нужно поговорить с Мэйсоном.

Не произнося ни слова, она выходит из гаража и выполняет мою просьбу. Когда я понимаю, что она уже достаточно далеко, я сосредоточиваюсь на Мэйсоне и делаю последний шаг к лодке, чтобы опереться на нее руками. Мэйс хмурится и избегает моего взгляда.

– Когда он звонил?

– Что? – бормочет Мэйсон, и наконец у него получается сфокусироваться на мне.

– Когда он позвонил тебе? Или он был здесь?

Выругавшись, друг отшвыривает от себя кусок наждачной бумаги и с остервенением трет глаза.

– Все в порядке!

– Не говори ерунды!

Страхи не всегда рациональны, верно. Но переживания тоже, и это Мэйс знает не понаслышке.

Я вижу, как он поддается.

– Он звонил час назад. Сказал, что я должен наконец взять себя в руки и что-то сделать с собой и что он действительно был очень терпеливым со мной все это время, – его язык заплетается, а последнюю часть фразы Мэйс смешно растягивает, – что у его терпения есть пределы и что он не может позволить мне испо… бросить тень на наше имя или что-то в этом роде. – Теперь Мэйс закатывает глаза. – Затем он сказал, что даст мне еще немного пожить моей никчемной жизнью, чтобы я мог вдоволь нагуляться. Очень мило с его стороны, не правда ли?

Отец Мэйсона – полный идиот. Который ни капельки не пытается понять своего сына. Я фыркнул.

– И когда он нажмет на стоп-кран?

– Понятия не имею. Как он говорит, я должен помнить о своем долге и обязанностях. И еще я должен приступить к управлению компанией не позднее лета следующего года.

Осталось меньше года, и на этот раз я чувствую, что старик настроен серьезно. Все это, несмотря на то что Мэйсон не учится – он зачислен в университет, но не посетил ни одного занятия.

– Давай, приятель, отведем тебя в постель.

Он не противится, но даже если бы он попробовал, это не имело бы значения. Я силой уложил бы его поспать в случае необходимости. Ему надо отдохнуть.