– Читай. Вот тебе про Велеса.

Остаток пути до дома василиск был надежно нейтрализован.

Из дома Аня позвонила Инне.

– Привет!

– Привет.

– Инночка, мы домик берем.

– Какой?

– В Семиренке.

Выдох облегчения был слышен за три квартала. У Ани аж волосы зашевелились от порыва ветра из телефонной трубки.

– Ура! Ань, а ты уверена, что…

– Точно. Эрешу там понравилось, так что мы не передумаем.

– УРА! Я цену собью по максимуму…

– Давай.

Дружески распрощавшись с риелтором, Аня положила трубку. Поглядела на Эреша.

– С того и начнем. Домик купим, на родственничков посмотрим, вдруг там кто приличный найдется…

– Если что – я самого призрака в город перетащу, – пообещал Эреш. – Пусть высматривает.

Аня фыркнула.

– В компас его засунь.

– Куда?

– А у вас компаса нет?

– А у вас хвостов нет, – обиделся змей, явно прокрутив в голове что-то неприличное.

Аня фыркнула вторично.

– Смотри, чудо.

Компасы змею понравились.

– Надо будет аршассам подсказать идею. Нам не надо, а вот им будет полезно.

Аня улыбнулась.

– Чует мое сердце, ты отсюда кучу учебников повезешь в свой мир…

Эреш на эту тему высказаться не успел – вновь зазвонил телефон, и Аня потянулась за трубкой.

– Да, Инна, что случилось? Расстаться не успели.

– Это не Инна. Это Марина.

– Привет, Марин. Так что случилось?

– Представляешь, Манька ушла!

– Кто ушел?

Аня не сразу сообразила, о ком идет речь.

– У тебя козу, что ли, свели?

– Родственницу!

– Чего?

Марина зашипела в трубку и пустилась в объяснения.

Манька была двоюродной сестрой Марининого мужа. Кажется. Или троюродной? Дальнее какое-то родство, но близкая дружба. В детстве вместе играли, в одной песочнице. Димка ее любил и домой таскал часто. И к ней ходил, что называется, семейное общение во всей красе. Но Маринка с ней тоже дружила домами… нет?

– Дружила, – согласилась Марина, – а теперь эта коза ушла от мужа. Ума не приложу, что делать.

– Так коза или родственница?

– Родственница. Но такая коза!

Аня только головой покачала.

– Ну, ушла и ушла. И что?

– К Сене!

Женщина помотала головой.

– Погоди… это которого ты мне сватала?

– Да!

– Ну и? Ей же хуже…

– Ей-то поделом, а мне что делать?

– А что ты можешь сделать?

– Завести козу и назвать ее Манькой, – припечатала Марина. – Нет, ну зараза. Я знаешь сколько хорошего от ее мужа услышала?

– Догадываюсь. У тебя ведь познакомились…

– А то! И бандерша я, и сводня, и стерва, и чем я думала…

– А ты при чем, если Манька решила загулять? Тебя что – звали свечку держать?

Марина обиженно засопела в трубку, видимо, вопрос был не новым, а ответ на него – неприятным.

– Меня поблагодарили за знакомство. Если бы Димка этого Сеню не притащил… и опять, при чем тут я? Димка сам хотел ему личную жизнь устроить, кто ж знал, что эта коза…

– Потребуй благодарность в денежном эквиваленте, – оборвала жалобы Аня. Ибо нефиг!

Это для Маринки семейная драма, а Анне-то что с того? Она честно выслушала, совет дала, дальше – к психоаналитику. А у нее другая специальность.

– Зараза ты, Ань.

– На том стоим…

Аня кое-как отмахалась от подруги и положила трубку. Эреш смотрел пристально. И в глазах его вспыхивали красноватые искорки. Почти совсем незаметные…

– Кого тебе сватали?

– Да был тут один кадр.

Рассказ о предприимчивом мужчине, который искал себе золотую рыбку в оригинальной упаковке, василиску не понравился.

– Хорошо, что ты не согласилась.

– Конечно, хорошо. Оно мне надо – быть у каждого умника на посылках?

– Нет.

– Вот и я так думаю. Нашел он себе другую, ну и фиг с ними обоими. Не моя потеря, не моя находка. А Маринке поделом, не будет сватать всех, кого на распродаже подобрать забыли.

Василиск чуть успокоился.

– А если будет – я ее укушу.

– Я ее и сама укушу. Успокойся, это вечное женское развлечение. Вляпалась сама – влепи подруге.

– То есть?

Старый анекдот про «дорогая, как подумаю, что ты до сих пор не замужем…» развеселил василиска. И разговор забылся.

Подумаешь, Маньки, Сеньки…

Братство рогоносцев процветает еще с античных времен, а может, и пораньше, просто хроники не сохранились. Не Манька первая, не Манька последняя…

Как говорится, нечего на жену пенять, если рога растут. Может, ты просто благородный олень?

Эрешу Аня эту теорию развивать не стала. Не поймет.

* * *

Вечером они собрались в лес.

Нина сегодня не приехала – не с кем было детей оставить. Муж был сильно занят, навещал по больницам родственников. Развезли их по разным лечебницам, вот и пришлось бедняге мотаться по городу. Нина не возражала, хотя с большим удовольствием моталась бы не по разным больницам, а на одно кладбище. Для любящей родни ничего не жалко, она выкупит там самый большой участок, чтобы на всех хватило!

– Добрая ты, – припечатала ее Аня, когда Нина позвонила и стала извиняться.

– Ань, они меня так допекли… – ноток вины в голосе Нины не слышалось. Да и… по справедливости, если бы люди, которые к ним приходили, хотели бы хозяевам добра, не закончился бы их визит в больнице.

Аня уточняла этот вопрос у Эреша, но василиск лишь безразлично пожал плечами.

Зависть, ревность, раздражение – отлиться в оборотку могло что угодно даже из этих чувств. Может. Впрямую та же Сима и не желала Нине помереть в страшных муках, но если при виде невестки в ней вспыхивало раздражение – почему этой так много, а мне так мало, и желание поживиться за чужой счет, хранитель мог принять это за агрессию. И ответить.

– Да ничего страшного, все мы люди, всё мы понимаем…

Эреш довольно потер руки.

Ему сегодня ночью предстояло кое-что интересное, и вмешивать в это «нечто» постороннего человека не хотелось. Другое дело – Аню, она уже почти своя.