Иваныч произнес:

– Ну что, товарищи любители природы, мать вашу, в добрый путь? – И добавил, будто было непонятно: – Шагаем живо, цепочкой. Я замыкающий. Раз-два, левой. Вместе весело шагать, и так далее.

И тут из-за спины Димы на него прыгнул Дик.

Это было так неожиданно, что я не успел среагировать. Только ошалело наблюдал, как могучий, плечистый Дик вдруг навалился на тощего, коренастого Иваныча, вышиб у того из руки пистолет и постарался повалить на землю.

Но Иваныч оказался не так-то прост. Из седого сутулого старика он стремительно преобразился в того самого бойца ВДВ, о котором много рассказывал и о котором сам, наверное, только недавно вспомнил. Он перехватил удар Дика, заломил руку, зашел сзади и коротким подкатом уложил Дика лицом в траву.

– Ты что, сдурел? – пропыхтел Иваныч. – Тягаться со мной!

К нему уже бежал Дима. Иваныч отпустил Дика, отскочил в сторону, присел, подхватил с земли какую-то корягу и попытался сделать наваливающемуся Диме подсечку. Дима подпрыгнул, обхватил Иваныча за плечи – и они оба упали и покатились по траве, отвешивая друг другу хлесткие сильные удары.

– Ах ты, сукин сын! – пропыхтел Дима. – Да я тебя… я тебя!

Поднимался обескураженный Дик. Я тоже будто вышел из оцепенения – так стремительно все происходило – и бросился к дерущимся.

– Не убей его! – орал. – Не убей!

Вдвоем с Диком мы подхватили Иваныча за подмышки, отодрали от Димы, скрутили и оттащили в сторону.

Он извивался, как змея, дергался, клацал зубами:

– Убью, сучата! Задушу! На лоскуты порву! Вы у меня, суки, живыми отсюда не выберетесь! Попомните мои слова!

– Не выберемся, не выберемся, – пыхтел я. – Ты только заткнись, а? Успокойся!

И что нам было с ним делать?

Уронили на землю и отошли на пару шагов, чтобы не кинулся. Рядом возник Дима – правая щека разодрана до крови, на левой скуле начал вздуваться темно-фиолетовый синяк. И это ко всем ссадинам и царапинам, которые он уже получил.

Иваныч поднялся, вытирая запястьем разбитые в кровь губы. Хлестал усиливающийся дождь. Над головой заворочались и заурчали черные, набитые дождем, тучи.

– Я этого так не оставлю, – пробормотал Иваныч. – Я же вас по одному найду и прибью. Это же принцип. Вы же трое на одного, как шакалы.

– А ты бы не сопротивлялся, – посоветовал Дик. – Я бы и один справился. А то запястье мне вывернул, до сих пор болит.

Иваныч затравленно мотал головой, переводя взгляд с одного на другого.

– Каждого, персонально, найду, – повторил он.

– Тебе визитку дать? – усмехнулся Дима, стирая с уголка губы тонкую струйку крови. – Я под Рязанью, если что. Отсюда недалеко. Как свернешь – налево.

Я едва сдержал нервный смешок. Сказал:

– Вали отсюда. И поживее. Будешь быстро бежать, может быть, догонишь своего хозяина. Или как ты там его называешь.

– Мы еще не закончили, – буркнул Иваныч, развернулся и заковылял торопливо вдоль змеиного следа.

Потом он спрыгнул внутрь, ускорил шаг и через пару минут исчез из виду среди густой листвы.

Дик ладонью стряхнул с плеча здоровенного москита:

– Я думал, придется его чем-нибудь оглушить. Здоровый, зараза.

– Вэдэвэшник, – со знанием дела произнес Дима. – Эти товарищи даже с возрастом навыков не теряют. Был у меня один знакомый… Где-то тут Иваныч пистолет уронил…

Некоторые время мы искали пистолет среди травы. Я нашел его лежащим в луже, стволом вверх. На дуле пистолета скопились крупные капли дождя.

– Кто-нибудь разбирается в пистолетах?

Я никогда не интересовался огнестрельным оружием. Не интересно мне было стрелять, кого-то убивать. Меня не волновали ощущения вседозволенности, неимоверной крутости, присущие любителям пистолетов, травматов и т. д. Так же спокойно я относился к рассказам знакомых о том, как они чудесно провели время за охотой. У каждого свои способы получать удовольствие от жизни. Я лучше поковыряюсь в земле, откапывая окаменелый след какого-нибудь давно вымершего животного… ну, или поохочусь на змея голыми руками. Сарказм, такой сарказм…

Оказалось, что никто из нас троих не знает, будет ли стрелять намокший пистолет или нет. Наших общих знаний хватило только на то, чтобы проверить, есть ли в нем патроны.

– Бесполезная штука, – решил Дик и отправился к валяющемуся у дерева автомобилю.

– Ты что там забыл?

– Наши вещи в кабине. Если не сгорели. Фонарик, тапочки, зажигалка. Или ты так и будешь шастать по джунглям босиком и в рваном гидрокостюме?

– Снять бы его к чертовой матери.

– Ничего тебя не держит! – улыбнулся Дик.

Два разбитых авто уже не горели – дождь пришиб пламя и не дал ему распространиться. Из недр разливался по земле рваный черный дымок. Дик подошел к пикапу, осмотрел его, поднял с земли палку, вставил в щель между дверцей и с силой надавил. Дверца со скрипом распахнулась, выпуская густые клубы дыма. Как только они развеялись, Дик нырнул в смятую кабину. Остались торчать только раскрасневшиеся пятки.

– Что будем делать? – между тем спросил Дима.

Я пожал плечами. Мозговой центр из меня, как выяснилось, никудышный.

– Придумать бы, как отсюда добраться до цивилизации.

При мысли о том, что где-то далеко сейчас Настя сидит под крышей, в тепле и уюте, пьет манговый сок, ест креветки или острейший туземный суп, мне вдруг самому захотелось перекусить что-нибудь и выпить хотя бы воды.

Когда я вообще в последний раз пил?

Человек может прожить без воды неделю или около того. Отлично. Сегодня, если не вернемся в деревню, Настя может обратиться в полицию. А вот через сколько дней нас найдут, интересно? И станут ли вообще искать?

До меня постепенно начало доходить, в каком непростом положении мы оказались. Босые. Голодные. Без навигаторов, телефонов и прочей современной мелочи, которая существенно облегчает жизнь. Андрей ехал сюда несколько часов среди джунглей. То есть пешком нам идти сутки, не меньше. И это если знать, куда идти. Обратно в пещеру мы не вернемся – нет ни кислорода в баллонах, ни нормальных гидрокостюмов, ни другого оборудования.

Я задрал голову, оценивая высоту местных деревьев. В голову пришла старая идея, вычитанная еще в какой-то книжке в детстве: забраться повыше на дерево и определить маршрут.

– Ты помнишь, с какой стороны у деревьев мох растет? – спросил я.

Все эти сведения обычно держались в телефоне, поэтому не было нужды их запоминать. Кто ж знал, что пригодятся когда-нибудь…

Дима усмехнулся. Действительно, мой вопрос звучал нелепо. Время для паники еще не наступило.