их потока почти каждый десятый был «ра». Он помнил, как они невольно сбились неровной кучкой, окруженной мельтешением любопытных взглядов, и торопились скорее оставить такое же место на далеком юге, спешили вновь стать такими же, как все. Кир посочувствовал, здесь, на севере, «ра» намного меньше, и его соплеменнику вряд ли удастся быстро отделаться от товарищей.

Присмотревшись, заметил, что, пожалуй, половину всех посетителей составляли явно молодые ребята. Точно! Прошли выпускные, и пацанов и девчонок погнали сдавать обязательный тест. Он был обязателен даже для явных хин – кто его знает, что там нужно пирамиде?

Ван Геори размеренно и не торопясь взбирался впереди. Чувствовалось, что этот путь ему хорошо знаком и он уже приспособился и к неровным неудобным ступеням, и к жаре, и к высоте.

– Господин Ван Геори, сегодня что, тесты на «ра» в школах? – обратился к его спине Кир.

Ван Геори охотно остановился, отдыхая, развернулся в нагретому камню, всмотрелся в открывшийся вид недалекого города:

– Ну да. У вас что, не так?

– Да так же, – кивнул Кир, тоже обернувшись.

С полпути уже хорошо просматривалась пестрая каша строений города, темная дорога реки, разрезавшая его на неравные части, и выделяющийся светлым камнем старый центр, прижавшийся к воде. Далеко на западе нависала зеленоватая полоса океана, накрытая многочисленными кучками ослепительно-белых облаков.

– Вообще-то тест можно пройти в любой день в любом возрасте, но так как все на него забивают, приходится гнать школяров силой, – добавил отдувающийся Ван Геори.

Широкий проем портала встретил их блаженной прохладой. Кир знал, что основание пирамиды, глубоко погруженное под почву, омывалось водой, знал, что там лежали огромные бассейны, не пересыхавшие круглый год, даже на его-то засушливом острове. Сложная система вентиляционных каналов пронзала всю рукотворную гору, поддерживая в ней комфортную температуру. Можно было лишь позавидовать дюжим охранникам, скучающим в прохладной тени на краю грандиозной панорамы.

Школяров собирали в группы, которые одна за другой скрывались в нешироком боковом проходе. Кир отметил, в его пирамиде все было не так.

– У нас по-другому, – заметил он.

– Ну, на то она и Великая, – ответил Ван Геори и потянул Кира по центральной галерее.

Пара вахтеров было дернулась навстречу, но, очевидно, узнала спутника Кира и расслабилась.

Проход был узкий, Кир был вынужден держаться позади Ван Геори, но необыкновенно высокий, так, что казалось, будто они идут по дну тонкой расщелины, угрожающе стиснутой каменными стенами. Ничего подобного в пирамиде, которую знал Кир, не было, и он с интересом рассматривал окружающее.

Светильники на кристаллах были равномерно установлены выше уровня роста немаленького Кира, но он все равно отметил неуместные здесь шляпки бронзовых заклепок, удерживающие человеческие устройства на чужеродных камнях.

– Куда мы идем? – обратился он в который раз к спине спутника.

– В бассейн возрождения, – коротко бросил тот не оборачиваясь.

– Это где Рэй рождается?

– Кир, не делай вид, что вообще ничего не знаешь. Да, именно, туда.

– А зачем?

– Эксперимент будем ставить, Кир. Погоди немного, все расскажу.

Расщелина вильнула, затем еще раз, и неожиданно они оказались в довольно большом круглом зале. Высокий потолок сходился куполом, в макушке которого темнело узкое отверстие. Ровный пол обрывался в центре глубокой, идеально правильной воронкой. Незнакомые Киру приборы и механизмы были расставлены вокруг этой вмятины. Три человека о чем-то спорили рядом с простым длинным столом, поставленным чуть в стороне, у стены. Они на мгновение обернулись, Ван Геори махнул им рукой и зашагал через весь зал, огибая впадину. Кир застыл, рассматривая странное помещение.

Здесь тоже были светильники, но никто не рискнул долбить эти стены – они стояли на высоких подставках, очевидно готовые в любой момент быть спрятанными до лучших времен. Странные механизмы, или, может быть, приборы, громоздились сверкающими медью усатыми чудовищами, толстенные трубы оплетали часть пола, соединяя их в одно целое.

Кир всмотрелся. Им уже рассказывали про электричество. Но считалось, что это довольно капризная и опасная технология, не готовая к гражданскому использованию. Многочисленные слухи о пострадавших и даже погибших техниках, работавших с этой стихией, отбивали охоту как-либо применять ее на практике. Но сейчас Киру показалось, что все эти странные устройства используют именно эту повсеместно пренебрегаемую энергию. Электричество? Зачем? Если это оно, то тогда, видимо, это не простые шланги, а что-то вроде труб для опасной субстанции. Кир, почти наступивший на черную толстую змею, перегородившую дорогу, торопливо отодвинулся. Всякое желание следовать за Ван Геори пропало. Да и зачем? Ему и отсюда все видно, а греть уши о чужие разговоры не в его привычках!

Ван Геори быстро вернулся.

– Небольшая пауза. Проводят замеры, попросили подождать до конца цикла, – начальник прищурился. – Кир, а ты не хочешь еще раз тест пройти?

– Какой тест? – удивился парень.

– На «ра», какой еще!

– Так я его уже проходил.

– Ну нам же все равно делать нечего, пойдем еще раз посмотрим, как это работает. Я и сам попробую. Вдруг пирамида передумает? – Ван Геори тихо рассмеялся, обходя Кира. – Пойдем, развлекаться тоже надо, – он слегка потащил Кира за локоть, увлекая того в узкий, как и все здесь, боковой проход.

В зал, где стоял камень Судьбы, они вышли откуда-то сзади. Проход перегородила широкая спина очередного охранника. Ван Геори кашлянул, тот испуганно дернулся, потом, узнав, заулыбался:

– Господин Ван Геори, нельзя же так! У меня жена и дети, а вы, как всегда! Из какой только щели не выскакиваете!

– Привет, Гун! – весело поздоровался начальник Кира с охраной. – Много еще? – он кивнул в сторону небольшой группы молодых ребят, толпившихся у невысокой полусферы в центре маленького зала.

Процедура Киру была знакома. Там, на этой полусфере, был нанесен некий символ, кстати, единственный, больше нигде и никаких орнаментов или чего-либо, что можно было заподозрить надписью, в пирамиде не было. Символ был похож на подобие человеческой ладони, только до безобразия упрощенное: четыре длинных луча, исходившие из одной точки, пересекались наискось под очевидным углом с пятым. Каждый из пришедших ребят, отдав свой жетон сонному служителю, прикасался ладонью к символу. Еще один служитель одновременно прикладывал собственный лоб к длинной прямоугольной колонне, торчавшей от пола до потолка прямо рядом со сферой. Но то было на Пале. Местные по каким-то своим причинам все сильно упростили: тот, что должен был бодать лбом колонну, застыл, приложив к ней ухо, провожая каждого претендента ленивым взмахом руки, второй коротко стучал битой, отчеканивая на жетоне почти всегда один и тот же символ, и вручал его почему-то смущенным отверженным, озабоченный одним, чтобы они не задерживались. Было очевидно, что служители измотаны бесконечным