полностью влажные, как и печальные глаза Роберта. От нее исходил аромат забродившего винограда. Он присел на край кровати. И начал бережно поправлять ее волосы, убирая с лица.

Она медленно повернула голову к нему, он еле сдерживался, чтобы не заплакать, как маленький ребёнок, которого обманули или чего-то лишили. Она на него посмотрела совершенно по-другому, ни как раньше. В ее взгляде было столько ясности и понимания. Она с трудом пошевелила губами:

— Они мешают мне, ты же поможешь мне? Да? Скажи…. да, — еле тянула она. — Не мешай мне ладно, мне же надо забыть все. Хочешь, я тебе правду расскажу? Я все вспомнилааа…. Ты же хотел знать… Спроси меня, спроси… — потребовала она.

Роберт еле сдерживался, чтобы не зарыдать в голос.

Его губы дрожали, его так потряхивало от всего увиденного, он не знал, что будет дальше, но она жива, уже счастье, но есть ли гарантии??

Через пару секунд начали закрываться ее глаза и слезы резко пролились из его болезненных глаз. Он ещё минут пять просидел рядом с ней. В дверях появился разъярённый Арон и с ненавистью посмотрел на Роберта.

Роберт медленно отошел от Аны, и хотел пройти мимо, ему было не до него. Но тот резко схватил его за рубашку и только хотел, что-то сказать, но его остановил Исаак.

— Арон, отпусти, — сказал он и подошёл к Роберту.

Арон медленно, не отрывая глаз отпустил и отошёл.

Отец и Роберт смотрели друг на друга пару секунд, затем Исаак тихо сказал:

— Я бы стёр тебя с планеты ещё в ту ночь и последующие дни.

Не знаю, что Ана полюбила в твоей подлой, мерзкой душонке, но то, что она была счастлива с тобой, те два месяца останавливало меня. Больше не появляйся на нашем пути. Ты сам наказал себя, моя месть не имеет места быть… — прошёл в палату, сделав пару шагов прошептал:

— Передай Ирене, что на том свете, она себе не простит этого…

Роберт ушел, не оборачиваясь, не имея дальнейшего представления, как дальше жить. Он разрушил жизнь самого беспомощного человека, из которых знал. Это был конец. Все вокруг будто остановилось. Был только он один и его чудовищный поступок.

Ирен бежала за ним. Ей с Давидом еле удалось его остановить и усадить в машину. Они направились домой.

Глава XIV. Там нет тебя…

Они вошли в гостиную, где все были в сборе. На Роберте не было лица. Родные всерьез встревожились.

Ирена боялась спросить, что-либо. Роберт поднялся к себе. Несколько минут была гробовая тишина.

Затем Ирен спросила у тетки:

— Тетя, ты же любила этого человека, хотела ему навредить верно? Хотела, чтобы он страдал? Он — страдает. Прямо сейчас страдает. Ты даже можешь в этом удостовериться, я могу тебе адрес дать, где он сейчас. Знаешь где?

Ирена вытянула недовольное лицо.

— Тетя, он в пятой больнице.

Лицо Ирены побагровело.

— Не тяни, — закричала мать.

— Сегодня его дочь умерла и воскресла на его глазах, благодаря Роберту, а после того, как ожила, умоляла дать умереть. Представляешь, как он счастлив? И я ношу твое имя, — всхлипывая, закончила Ирен.

Ирена не стала ничего уточнять и проcто вышла из дома.

Лия поднялась к сыну. Он сидел на полу, положив голову на кровать.

— Сынок, как мне тебе помочь, скажи, что мне сделать?

В ответ тишина.

— Мама, — прошептала Ирен, она стояла позади матери. — Пройдем ко мне.

Роберт даже не реагировал на происходящее, он был далеко.

Лия и Ирен прошли в спальню, Ирен заперла дверь и крепко обняла мать. Лия не понимала истинной причины состояния детей.

— Что случилось? Вы меня с ума сведете.

Ирен успокоилась и села на край кровати и начала рассказывать о том, что ей известно, — когда мы забежали в больницу, Роберт был в коридоре, у отделения реанимации. Cидел на полу и рыдал, как ребенок. Не знаю истиной причины, но девушка порезала вены, ее чудом откачали, но она умоляла не мешать ей. Роберт что-то скрывает, это его убивает. Но он тщательно скрывает. Мама, я не знаю, что будет завтра, может она не выдержит, может повторит попытку. Не знаю, что с ним, угрызения совести или что, но он может натворить глупостей, он не в себе.

— Что мне делать? Скажите, я сделаю.

— Не знаю, иди к ним, попроси прощения, но что-нибудь сделай или мы его тоже потеряем мы уже его почти потеряли, он, как неживой, — зарыдала Ирен. Иди, умоляй..

Лия встревожилась всерьез состоянием детей и не теряя времени направилась в больницу.

Уже было довольно поздно, ей с трудом удалось убедить персонал больницы пропустить ее. Когда она практически дошла до палаты увидела, как у ее двери дремал отец. На двери она прочла имя и фамилию пациентки, которое ее немного повергло в шок. А еще больше ее поразил человек находящийся за дверью. Лия тихонько вошла внутрь, не потревожив Исаака.

Перед ней лежала маленькая, истощенная девушка со знакомым лицом. Приглядевшись, она не поверила своим глазам, это была та несчастная девушка из парка. Теперь она понимала потрясение своего сына. Он и правда уничтожил жизнь. У нее были привязаны руки и ноги. Лия подошла поближе положила ладонь на влажный лоб Аны и прошептала, так вот какая ты, Анаис.

Aнаис, именно это имя было написано на табличке пациента. В это время она почувствовала дыханье за своей спиной и оглянулась, это был Исаак.

Он молчал и она не могла промолвить слово. Просто согнула колени и встала перед ним. Он продолжал молчать.

— Прости, что не смогла воспитать сына, — прошептала она. — Прости, что он встретился на вашем пути. Прости, прости, прости, тысячу раз прости. Прости, что он не уберег твою Анаис, — сказала она и посмотрела на него испуганными глазами.

Он подал ей руку, женщина поднялась и еще раз прошептала:

— Там ведь написано Анаис, я верно поняла,