КПСС“. Но это уже напоминало жалобы неисправимого Дон Жуана после бракоразводного процесса, где он лишился и жены, и имущества. Аппарат изворачивался, чтобы спасти хоть тень 6-й статьи. Была предложена новая формулировка: „Коммунистическая партия и другие партии и политические организации имеют право на осуществление политической деятельности…“ Депутат Константин Лубенченко заметил, что это равносильно тому, как если б мы записали в Конституции: „Егор Кузьмич Лигачев и другие советские граждане имеют право на труд, отдых и т. д.“. Зал взорвался смехом, и формулировка была похоронена. Подавляющее большинство (более двух третей!) депутатов высказались за „развод“ с 6-й статьей. Результатам голосования аплодировали стоя.

Вместо обещанного хаоса мы получили явное ускорение демократизации. Стал форсироваться и проект закона о партиях и общественных организациях, и проект закона о свободе печати. Изменился и сам климат Съезда. Словно разрядилось какое-то застарелое напряжение: депутатский корабль отвернул от рифов, на которые он шел прямым курсом.

Думаю, что отмена 6-й статьи напрямую связана и с введением в СССР института президентства. Как трезвый политик Горбачев должен был понимать: если он не убедит консерваторов отменить 6-ю статью, у него самого вряд ли будут шансы стать Президентом. Неизбежно все демократические силы объединятся против кандидата в Президенты, возглавляющего „авангардную партию“, партию „нового типа“.

Мне тоже довелось выступить на обсуждении кандидатуры Горбачева. Главным моим аргументом за президентство было следующее: 6-я статья отменена, партия перестает играть роль монополиста, узурпировавшего государственную и политическую власть. Это, несомненно, хорошо. Но у страны должна быть властная вертикаль, стержень, на котором держится любое цивилизованное государство. И опыт истории показывает, что президентское правление как раз и может стать таким стержнем. Иначе, кстати, нам не вывести органы управления страны из-под партийного диктата.

* * *

Поправка депутата Сахарова.

Не вспомню сейчас, кто в те дни III Съезда назвал так отмену 6-й статьи. Андрей Дмитриевич еще на I Съезде начал борьбу за отмену монополии компартии на власть. И это, может быть, самая большая его победа.

Победа, добытая ценой собственной жизни.

Больше года прошло с того дня, как мы его похоронили. Сахаров не увидел ни армянских погромов в Баку, ни той резни, которую Система учинила при введении войск в столицу Азербайджана, ни московской „февральской революции“…

И напоследок: 6-я статья пала в марте 1990-го, но и на Учредительном съезде Российской компартии, и на XXVIII съезде КПСС многие делегаты позволяли себе рассуждать так, будто ничего не случилось. Да, люди медленно меняют свои дурные привычки, а некоторые не могут от них избавиться и до конца дней.

Они, впрочем, еще могли позволить себе эту идеологическую роскошь: из 6-й статьи были убраны слова о руководящей роли КПСС, но не было сказано о деполитизации карательных органов Системы — армии, КГБ и МВД. В госбезопасности коммунисты составляют практически сто процентов, в армии и милиции их большинство. Ныне такой порядок противоречит Конституции СССР (о чем я и говорил на заседаниях Верховного Совета), он де-факто удерживает то, что отменено де-юре. К чести народных депутатов, они предлагали внести в Конституцию строку о деполитизации армии, явной и тайной полиции. Не раз говорил об этом и Андрей Дмитриевич Сахаров. И хотя тогда это не было услышано, процесс сегодня уже идет. По призывам республиканских и местных сессий народных депутатов летом 1990 года многие работники милиции, судов и прокуратуры приостановили свое членство в партии и вышли из ее рядов. Начинается этот процесс и в органах госбезопасности. Да, это лишь начало. И все же, на мой взгляд, с октября 1917 года ничего более радикального в жизни нашей страны, чем юридическая отмена 6-й статьи, не происходило. История списала в архив режим однопартийного правления, а по сути — античеловеческий и антинародный режим, установленный большевизмом на долгие десятилетия. В разные годы он был то более, то менее кровавым. Кровавой была и его агония.

И только падение — бескровным. Впрочем, лишь после деполитизации карательных органов мы сможем сказать над сахаровской могилой: Андрей Дмитриевич! Дело вашей жизни победило.

* * *

Написанный Андреем Сахаровым проект Конституции Союза Советских Республик Европы и Азии — духовное завещание всем нам. Этот документ, строго говоря, нельзя назвать проектом конституционного закона. В нем нет точных юридических формулировок, требующихся для Основного Закона, не отражены многие вопросы, обязательные для включения в текст любой конституции. Но зато есть идеи, имеющие глобальное значение для создания единого европейского и мирового дома, идеи, которые должны быть внимательно изучены политиками и юристами.

Именно об этих идеях я и хочу сказать.

Во второй статье проекта сахаровской Конституции в качестве цели народа и государства провозглашается „счастливая, полная смысла жизнь, свобода материальная и духовная, благосостояние, мир и безопасность для граждан страны, для всех людей на земле, независимо от их расы, национальности, пола, возраста и социального положения“.

Ни в одной из действующих в мире конституций мы не найдем подобной записи. Во всех конституциях говорится о правах и свободах граждан, о благосостоянии и т. д., но нигде не говорится о счастливой и полной духовного смысла жизни как подлинной цели каждого человеческого общества, каждого человеческого существа. А существует ли другая, более высокая цель?

Изобилие материальных благ само по себе не способно сделать людей счастливыми. Это лишь необходимое условие, фундамент, на котором может быть построено общество всеобщего благосостояния, общество; в котором человека ждет полная смысла и счастья жизнь.

Другая идея Сахарова, которая, на мой взгляд, должна получить отражение буквально во всех конституциях, — это идея приоритета „глобальных целей выживания человечества перед любыми региональными, государственными, национальными, классовыми, партийными, групповыми и личными интересами“ (статья третья).

Подобной записи сегодня еще нет ни в одной конституции; во всех конституциях преобладает идея суверенитета. Но Сахаров умел заглянуть в будущее, а в нем без приоритета глобальных, общечеловеческих целей людям не выжить даже по чисто экологическим причинам. Не нужно быть провидцем, чтобы предсказать, что уже недалеко то время, когда подобная запись появится в качестве одного из главных принципов конституционного законодательства.

С этим связана еще одна идея, которую Сахаров развивал и пропагандировал, — идея конвергенции (сближения) социалистической и капиталистической систем как единственно способная обеспечить кардинальное решение глобальных и внутренних проблем развития человечества.

Идея конвергенции, выдвинутая на рубеже