восточным Средиземноморьем.2 Испанское влияние прослеживается в кувшинах-колокольчиках, найденных на этом месте. Другая связь с Испанией была лингвистической. Сардинцы не оставили письменных записей - то ли потому, что не пользовались письменностью, то ли потому, что использовали рыхлые материалы, которые не сохранились. Но географические названия, многие из которых используются и в настоящее время, дают наводящие на размышления свидетельства, как и сардский язык - характерная форма поздней вульгарной латыни, включающая в себя ряд долатинских слов в своих многочисленных диалектах. Похоже, что нурагические народы говорили на языке или языках, родственных неиндоевропейскому языку басков. Так, сардское слово, обозначающее молодого ягненка, bitti, очень похоже на баскское, обозначающее молодого козленка, bitin.3 Это свидетельствует не о большой миграции из Иберии на Сардинию, а о существовании группы западносредиземноморских языков, носителей которых можно было найти в Испании, на юге Франции, на некоторых западных островах Средиземного моря и в некоторых районах Северной Африки.

 

Уже во втором тысячелетии сардинцы хоронили своих умерших во впечатляющих скальных гробницах, высеченных в скале и напоминающих дома живых, содержащих несколько камер, соединенных переходами, и украшенных дверными косяками, карнизами и другими высеченными из камня имитациями того, что в домах живых должно было быть деревянными элементами. В современной Сардинии эти гробницы называют domus de janas, "домами фей". Но древние сардинцы также строили впечатляющие священные места, как, например, в Монте-д'Аккоди, на севере, недалеко от Сассари, где в XV веке до н. э. была построена усеченная пирамида, к которой можно было попасть по большому пандусу, вероятно, в качестве места поклонения.

Большинство нураги отстоят от побережья; многие стоят на гребнях холмов, и все говорит о том, что их основное назначение - оборонительное: защита от пастухов, морских разбойников и, прежде всего, от беспокойных сардинских соседей; они также служили ящиками для хранения меди и бронзы в сыром виде и в виде фигурок и вооружения. Хорошим примером может служить массивный комплекс Су Нуракси в Барумини на юге Сардинии, который процветал с восьмого по шестой век; помимо замка, Су Нуракси содержал около шестидесяти хижин с каменными фундаментами, расположенных вокруг центральной площади. Одно из больших строений, как полагают, было палатой совета, оборудованной каменной скамьей и углублениями, в которых размещались светильники. Подвергшийся нападению и разрушению карфагенян, чья база в Кальяри находилась недалеко на юге, Су Нуракси был отстроен в V веке, и, судя по находкам предметов из терракоты, бронзы и железа, вновь стал процветающим центром.4 Это было сильно раздробленное общество, в котором каждый мелкий владыка владел собственным замком. Но влияние из Финикии, Карфагена и Этрурии проникало медленно: это не была цивилизация, которая быстро и ослепительно преобразилась в результате контакта с внешним миром, как ранние этруски преобразились в результате контакта с греками и финикийцами.5 Взаимодействие с Италией, Испанией и Африкой было более тонким, и сардинское общество оставляет впечатление глубокого консерватизма - нураги все еще строились вплоть до III века, и к тому времени не только карфагеняне, но и римляне часто становились врагами. Обилие башен, лестниц, тайных ходов и крепостных валов в таких местах, как Пальмавера, близ Альгеро, построенная около 750 года до н. э., а также укрепленные деревни, группирующиеся у подножия нураги, говорят о том времени, когда финикийские захватчики обосновались на Сардинии и потребовались более сложные сооружения для борьбы с более изощренными врагами. Религиозные культы на древней Сардинии также свидетельствуют о консерватизме этого общества: здесь не было богов греков или финикийцев, и островитяне сосредоточили свое почитание на священных колодцах и культах быков.6

Сарды не были городскими жителями. Их характерными поселениями были деревни вокруг замков. Города Сардинии были основаны финикийцами и карфагенянами. Однако порой непростые отношения между карфагенянами и сардами не означали, что нурагическая цивилизация была отгорожена от внешнего мира. Одним из экзотических импортов был янтарь, который по неизвестному маршруту доставлялся из Балтики и заканчивал свой путь в Су-Нуракси. Золото не очень интересовало сардов, и полная эксплуатация серебряных рудников на юге Сардинии затянулась до XIV века нашей эры. Самые древние образцы греческой керамики, найденные на Сардинии (если не учитывать некоторые микенские фрагменты), датируются восьмым веком. В седьмом веке ионийская ваза достигла Су Нуракси. Некоторое представление о силе внешних контактов можно получить из того факта, что коринфская керамика была найдена только на юге Сардинии, тогда как этрусская керамика (включая подражания греческим горшкам) была обнаружена по всему острову.7 Для сардов это были, очевидно, привлекательные, экзотические предметы, за которые они могли легко расплатиться медными слитками.

Найти медь для сардов не составило труда, но для превращения меди в более твердый сплав - бронзу - олово пришлось импортировать из Испании и Южной Франции. И из бронзы сардинцы изготавливали статуэтки, влияние которых распространялось и по месту, и по времени: длинноногие человеческие фигурки привлекли внимание скульптора XX века Джакометти, уже очаровав этрусских металлургов в Ветулонии, где свои длинноногие статуэтки изготавливали, зачастую, сардские мастера. На самой Сардинии сохранилось несколько сотен таких статуэток, датируемых VIII-VI веками до нашей эры. Кажется, что они изображают реальный мир воинов, лучников, ремесленников и пастухов, хотя женские фигурки встречаются реже, чем мужские. Иногда на них изображены животные, а иногда, вероятно, боги, и они, вероятно, использовались в местных культах.8 Фигурки служат прямым доказательством мореплавания, поскольку в этрусских портах было найдено несколько моделей лодок. Предполагается, что они датируются VIII веком; одна из них имеет нос в виде головы оленя, а несколько животных и птиц украшают створки; другая лодка с круглым дном содержит скрюченную фигуру обезьяны - животного, которое карфагеняне могли привезти из Африки.9

 

II

 

Греки на юге Италии служили мостом, связывающим жителей Ионии, Аттики и Пелопоннеса с недавно возникшими городами Этрурии. Точно так же далекая ионийская колония Массалия, расположенная на месте современного Марселя, служила мостом между столичным греческим миром и самыми западными побережьями Средиземноморья10 .10 И снова пионерами стали фокейцы с побережья Малой Азии, основавшие свое поселение около 600 г. до н. э.; прибыло около 600 взрослых поселенцев, которые вскоре смешались с местным населением. Ранний Марсель быстро рос и в шестом веке занимал площадь около пятидесяти гектаров.11 Настоящий период его славы пришелся на первые полвека существования. В середине VI века вторжение персов в Ионию побудило фокейцев эмигрировать как можно дальше от персидского врага. Геродот рассказывает, что персы потребовали снести один вал фокейского города и символически передать одно здание персидскому сатрапу. Фокейцы заявили, что их заинтересовало это