– Не путаешь? – прищурилась змея. – А как же «Тилильер, с-спас-сите!»? Ты это кричала. Там, в горшке это… просто крышку заклинило.

– Да? – нервно хихикнула я. Адреналин схлынул, и меня начала бить мелкая дрожь, отчего уже не могла остановить дурацкий смех. – Ты же сама просила спасти тебя от Тилильера. Но бросилась на мое спасение, когда услышала крик? Это так мило!

– Не придумывай, – важно задрала голову Курракава. – Я лишь изсменила тактику зсащиты. Ты тут ни при чем!

– Все равно спасибо, – искренне поблагодарила я.

– А может, вы обе теперь спасете меня?! – прохрипел эльф. – Я, между прочим, от яда скоро к праэльфам отправлюсь!

Я подскочила к блондину и с тревогой осмотрела место укуса. Кожа сильно вздулась и потемнела, от нее во все стороны побежали черные ручейки. Я в панике ахнула:

– Так Курочка ядовитая?!

– Конечно, – самодовольно прошипела Курракава и оценивающе посмотрела на эльфа: – Еще и отобедать не успеем, как совсем помрет!

– Ну уж нет! – заявила я и помогла ему добраться до кровати. Вот только завалилась вместе с ним, уж очень Тиль оказался тяжелым, и тут же отпрянула. – Надо отсосать яд!

– Не позволяй ей, – предупредила остроухого Курракава. – Влади тоже ядовитая. Дракон еще выжил, но ты точно помрешь!

– Ничего я не ядовитая! – искренне возмутилась. – Когда это я…

И тут вспомнился случай, когда сама брякнула, чтобы змея отвязалась с расспросами. Сейчас это недоразумение обсуждать было некогда, потому я отмахнулась:

– Так или иначе помрет, так какая разница, от чьего яда?

– Если я могу выбирать… – приподнялся эльф.

– Не можешь, – придавила его к кровати и повернулась к Куррокаве: – От тебя есть противоядие?

– От меня? – изумилась змея. – Шутишь? – Она гордо подняла голову: – Я самая ядовитая в этом мире!

Я еле сдержала ругательства. Нашла чем гордиться!

– Тогда беги к Эване, пусть вызовет скорую… – Курочка высокомерно хмыкнула и отвернулась. Я хлопнула себя по лбу и поправила себя: – Ползи, я хотела сказать, побыстрее и попроси Эвану пригласить в замок знахаря.

– Все равно не успеет, – ворча и ослепительно поблескивая золотыми чешуйками, удалилась змея. Из коридора донесся ее печальный голос: – Помрет, как есть помрет!

– Влади! – с несчастным видом простонал эльф и схватил меня за руку. – Раз уж я все равно умру, может, поцелуешь меня разок? А лучше несколько…

– Ты и камень уговоришь, – вымученно усмехнулась я. – Будет тебе поцелуй… вампира! Если они есть в вашем мире. Если нет, сейчас наглядно продемонстрирую…

Улыбка растаяла. Как бы я ни бравировала, было очень страшно и за эльфа, и за себя. А вдруг яд меня убьет? Мотнув головой, я отмела трусливые мысли. Тиль пришел мне на помощь, проявил благородство, которого от него никто не ждал. Пару мгновений назад в комнату ворвался совершенно другой эльф, сильный и смелый. Даже Царг перед ним отступил! Так неужели я буду спокойно смотреть, как остроухий герой умирает?

Отбросив сомнения, я запрокинула голову бледнеющего на глазах мужчины, присосалась к распухшей ранке и втянула в рот солоноватую кровь с привкусом горечи. Сплюнув в ночной горшок, припала к укусу снова. После третьего раза у меня онемел язык.

На лбу Тилильера появилась испарина. Дыхание стало рваным, глаза помутнели, зрачки расширились. От понимания, что мои старания напрасны, я едва сдерживала рыдания. Язык во рту и вовсе не ворочался. Не в силах произнести ни слова раз за разом припадала к ранке, продолжала бороться за его жизнь.

– Влади, – едва слышно прошептал Тиль. Нащупал мою руку, легонько сжал и с несчастной улыбкой попросил: – Передай Нилике, что мне жаль.

Я часто замотала головой и всхлипнула, не желая мириться с неизбежным. Нет! Он не умрет… Не в мою смену уж точно! Подалась вперед, чтобы продолжить отсасывать яд, однако эльф остановил, положив вторую ладонь мне на плечо.

– Нет, послушай. Будь у меня чуть больше времени, я бы показал ей Кананьер, как обещал. Эльфы всегда держат слово, но я отступник, как верно заметил Царг. Жаль, ты открыла мне глаза слишком поздно. Знать бы раньше о… – он кашлянул и шумно втянул воздух. – …Силе, я изменил бы этот мир.

Голос Тиля становился все тише, а сказанное им в бреду пугало еще сильнее.

Что же делать? Я вскочила с кровати, чтобы проверить, не идет ли знахарь или хотя бы Эвана, но встретила лишь тишину коридора. Покачнулась от внезапной дурноты и схватилась за дверной косяк. Кулон с зеленым камнем вынырнул из декольте, сверкнув в лучах заходящего солнца. Я встрепенулась и, схватив исцеляющий камень, облизала его.

– Я тут, Влади! – страдальчески протянул Тиль. – Зачем ты лобызаешь мертвый камень? У тебя пока есть возможность поцеловать почти живого эльфа! Не упускай ее.

Прислушиваясь к ощущениям, я молча радовалась тому, как отступает и онемение языка, и дурнота.

– Действует! – восхищенно прошептала и бросилась к Тилильеру.

– С разбегу не стоит, – поспешно предупредил остроухий.

Я не обратила внимания на очередные шуточки, приложила кулон к его ранке и с широкой улыбкой пообещала:

– Потерпи немного, и вот увидишь – Нилика будет целовать живого эльфа на прогулке по улочкам Кананьера!

– Влади, как не совестно угрожать умирающему? – нахмурился Тиль. Я же заметила, как щеки его порозовели, что обрадовало еще больше. – В тебе нет ни капли романтики!

– Увы, – рассмеялась я. – Никогда не мечтала умереть с эльфом в один день.

– У меня тоже не было подобных дурных мыслей, – с легкой обидой проворчал Тиль и, уже оживившись, приподнялся. – Ты все больше и больше напоминаешь мне Курочку… Тьфу! Курракаву.

– Мне лестно, – покачала я головой. – Помни о нашем сходстве и прекрати выдумывать, что между нами что-то было.

– Это не выдумки, – тяжело вздохнул Тиль и подмигнул: – Это мечты.

Он прикоснулся кончиками пальцев к затянувшимся ранкам от зубов змеи и удовлетворенно хмыкнул:

– Какой полезный камушек! Откуда он у тебя?

– Алир подарил, – не стала скрывать я.

Да и не хотелось. Одна мысль о драконе приятно грела душу, несмотря на его ужасное отношение ко мне и «невесту» в замке.

– Ого, – прищурился Тилильер. – Если будешь так улыбаться, заговаривая об аяне, – после этого слова он намеренно сделал паузу и красноречиво на меня посмотрел, – Алире, то тайное быстро станет явным.

Ощущая, что краснею, я поспешила переменить тему:

– Кстати, о тайном и явном. Почему ты то балагур и весельчак, бегающий за всеми юбками подряд, то грозный маг с серьезным выражением на лице и светящимися глазами?

– Какими глазами? Светящимися? – забеспокоился эльф. – Царг может подтвердить?