меня приходил убивать неуязвимый монстр, который плевать хотел и на обычное оружие, и на Райнигун. Приходил даже на очищенную область, как будто это он здесь хозяин, а не я. И лишь Кас смогла его немного замедлить, чтобы купить мне около минуты… Надеюсь, она в порядке.

Господи, пусть она будет в порядке. Что мне делать, если она пострадала?

Если бы я больше знал о замке, то сейчас бы даже не задавался подобными вопросами. Если бы Кас просто рассказала всё как есть, а не отмахивалась в обычной манере, пока не заявится жаренный петух с двумя остро наточенными серпами вместо клюва. Если бы… а, что толку? Я словно играл в игру без туториала, где сложность возрастала скачками, а мой прогресс шёл по сомнительной кривой. Да, Кас скармливала мне информацию по чайной ложечке в день, но мысль о том, что она осталась наедине с чудовищным призраком, заставляла внутренности заледенеть.

Недавно подкалывал её на тему, что она обо мне беспокоится. Красава, Вик, кто теперь подколет тебя?

Остаток вечера прошёл как на иголках. Я приготовил и проглотил ужин, принял душ, смыв с себя пот и запах болезни. Для человека, который пару часов назад еле мог дотащиться до туалета я чувствовал себя на удивление сносно — физически, по крайней мере. Зависимость траты «ресурса души» и недомогания тела была как минимум любопытной, но высчитывать её я бы не взялся. Главное чтобы попытка очищения следующей комнаты с боссом меня не прикончила.

На тахте пришлось сменить простыни, насквозь пропитавшиеся потом и заново поставить аудиозапись. Время на часах — половина одиннадцатого, завтра рабочий день. Раньше перспектива проболеть один из редких выходных вогнала бы меня в глубочайшее уныние, но сейчас это казалось какой-то мелочью. Сейчас главное разобраться с проблемами в Полуночи, а всё остальное отодвинуть на потом.

Я открыл глаза, уставившись на тронный зал. Кажется, что-то изменилось, но что? Более пристальный осмотр помог вспомнить — точно, я же заказывал для постройки чулан и камин, и заказ был исполнен. Чулан, по всей видимости, находился за новой дверцей в дальнем углу, а камин оказался органично встроен в стену по правую руку. Сейчас он не горел, и зал был погружён в привычную прохладу.

Новые пристройки — это отлично, кто спорит. Но где же Кас?

Волнение о том, что я оставил её наедине с неубиваемым монстром снова попыталось добраться до моих кишок, но здесь мне было гораздо легче взять себя в руки. Кас находилась в Полуночи в виде баньши не то что годы — десятилетия. Я впервые увидел её, когда мне было сколько, пять? И судя по её звуковой атаке прошлой ночью, она всё ещё оставалась баньши. Она была куда крепче чем казалась и отлично знала, что делала. Сейчас я встану, осмотрюсь, в худшем случае — позову её, и она появится.

Чтобы продемонстрировать свою уверенность я заставил себя неторопливо проверить экипировку прежде чем подниматься на ноги. В барабане Райнигуна теперь покоились три патрона, а вместо кроссовок я был обут в сапоги из кожи василиска.

На пару секунд мои мысли на самом деле переключились на артефактные сапоги. Я железно очистил две области — оружейную и кухню. Считался ли тронный зал за третью или он был скорее нулевой? Также, с какого момента сапоги вели отсчёт? С моего появления в замке или с тех пор, как я их нацепил? Не то что бы я против носить их ещё недельку-другую, но…

Почти не задумываясь, я потянулся к голенищу левого сапога, чтобы слегка его поправить. Сапог тихонько зашипел. Я медленно убрал руку.

— Они считают с вашего первого визита, — голос Кас раздался из-за моего правого плеча. — Но вы заявили свои права на Полночь позже, чем тронный зал был очищен.

— Кас! — воскликнул я, вскакивая с трона и оборачиваясь на мою помощницу.

Она была такой же готической и изысканной, как и всегда. Разве что чуть более прозрачной чем обычно, но в пределах нормы.

— Вик, — отозвалась она, как будто с ноткой теплоты. — Вы что, беспокоились за меня?

— Я не обязан отвечать на этот вопрос, — невозмутимо сказал я и выдержал паузу. Когда Кас понимающе склонила голову, я продолжил:

— Не обязан, но отвечу. Да, блин, беспокоился. Ты защищала меня, а затем осталась с этой тварью один на один. Что я должен был думать?

Она посмотрела на меня немного странно — словно увидела впервые. Её голос сохранил ту же нетипичную мягкость.

— Жнец не может причинить вреда тому, кто давно стал частью Полуночи. Я для него столь же интересна, как дверь или факел.

— Он задувает факелы, — мрачно сказал я.

— А потом они снова загораются. Не надейтесь, Вик, вы от меня так просто не избавитесь.

Не знаю, повлияло на это очищение очередной зоны или что-то другое, но теперь мы поговорили почти как нормальные люди. Кас подтвердила мою теорию — монстр с говорящим именем Жнец вылезал, когда Полночь решала, что её «хозяин» засиделся. Или загулялся, не столь важно — существовал таймер, после которого раздавался гонг. При этом Жнец не считался паразитом, тенью, проблемой, которую следовало исправить. Он олицетворял одну из механик Полуночи и не мог быть испепелён Райнигуном.

Кас не знала, как с ним разобраться. Она едва смогла его замедлить. С другой стороны, раньше она даже не могла толком рассказать о нём, а сейчас поделилась кучей важных деталей. Эдак мы однажды дойдём до полноценного сотрудничества.

— Ладно, хрен с ним, с этим работником серпа и орала. Что мне полагается за очистку кухни?

— Вы и сами можете догадаться. Более вкусная и сытная еда, что придаст вам сил на грядущий поход. Благодарность той, что вы пощадили.

Точно, благодарность. Сила, то бишь. А ведь я ей даже имени пока не дал.

— Ступайте, Вик, и возвращайтесь живым. У меня для вас будет небольшой подарок.

В чулане я обнаружил часть своего оружия — очищенного и заточенного, разложенного по полкам, а также небольшой сундук, где теперь хранились монеты из загадочного драгестола. По планам на очистку после кухни у меня шла библиотека, но визит на кухню проходил по безопасной территории, откуда всегда можно было вернуться. Я не видел большого смысла таскать с собой туда-сюда кучу железа, так что ограничился кинжалом и дагой. Луну тоже пока можно не беспокоить.

Интересно, о каком подарке говорила Кас?

Нижний этаж теперь был полностью освещён «вечными» факелами, в свете которых можно было