захватил. Лестница, в общем-то вовсе не длинная, казалась неприступным скальным массивом, уходящим в небеса. Пока я примерялся, как этот массив одолеть, раздался первый удар гонга.

— Скорее, скорее! Одной ногой, второй, ну!

В спину — точнее, чуть пониже спины — мне упёрлась та же тёплая и упругая поверхность, настоятельно подталкивая по ступенькам вверх. Я послушно подтолкнулся, одновременно пытаясь вспомнить почти не работающей башкой, где же я уже слышал этот гонг. Вроде достаточно недавно, вроде он что-то предварял?

Второй удар раздался на середине лестницы — и мои мысли слегка прочистились. Ледяной ассасин. Тварь, что прикончила меня около склада. Дело было недалеко отсюда, но на «загрязнённой» территории, а я сейчас на очищенной. Продолжая с трудом переставлять ноги, я попытался изложить эту мысль вслух.

— Ему всё равно, где вы! — сердито сказала та, что продолжала меня толкать. — Задержались после третьего гонга — он придёт убивать. Шевелите булками, Вик!

Спустя целую вечность я вывалился в основной коридор, еле обернувшись на свою новую помощницу. Та съёжилась до размера крупной собаки — по всей видимости, из-за крайней усталости.

— Извини, я не дал тебе имя…

— Потом, всё потом! Скорее садитесь на трон!

Желеобразное создание скатилось назад по ступенькам и пропало из виду. Я сделал шаг к тронному залу, когда прямо над головой прозвенел третий удар гонга.

Вперёд, вперёд. Стиснуть зубы и вперёд. Не обращать внимания на то, что в коридоре резко похолодало. Не оборачиваться на гаснущие один за другим факелы. Я думал, что ледяная тварь как-то относилась ко складу, но теперь всё стало гораздо понятнее. Это не какой-то «босс», это таймер, вестник того, что я чересчур задержался в Полуночи. Если я не умирал раньше и не уходил по своей воле, он напоминал о себе гонгом, а затем являлся лично — чтобы выставить за порог «хозяина», резко ставшего нежеланным гостем.

Ледяная смерть дышала мне в затылок, но страха не было. Разве что обида и нарастающая злость — да как они смеют отнимать то, что принадлежит мне по праву? Это мой замок. Я его очищаю, привожу в порядок, отстраиваю. Я по мере сил налаживаю контакт с его обитателями. Я погибаю, купаюсь в слизи, вкладываю душу, чтобы здесь всё работало. И что я получаю в ответ⁈

Основной коридор остался позади, равно как и треть тронного зала, но до трона было ещё далеко. Силы кончались, а преследователь нагонял — и я развернулся, чтобы встретить его лицом к лицу. В темноте он был абсолютно невидим, но сейчас, когда на него падал лунный свет из окна, я смог его разглядеть. Зависший в воздухе чудовищный силуэт — сгорбленный скелет человека в чёрных лохмотьях с лошадиным черепом вместо головы, сжимающий в каждой руке хищно загнутый серп. Между нами было не более двадцати метров, и хотя «таймер» двигался не быстро, он однозначно меня догонял.

— Я для тебя кое-что приберёг, гад, — прохрипел я, доставая Райнигун из кобуры. — И это не очищение.

Больше всего я боялся, что промахнусь — монстр мог оказаться куда быстрее, чем выглядел, но пуля из револьвера вошла ровно промеж глаз лошадиного черепа.

Вошла — и пролетела насквозь, пока он продолжал своё неумолимое наступление. Мой главный козырь, ключевой аргумент против любого чудовища в Полуночи оказался абсолютно бесполезен.

Я скорее скривился чем усмехнулся и поднял руки в боевой стойке. Лучше уж так, чем получить серпом по шее сзади. Ледяная смерть приблизилась ещё на пару метров… и вдруг застыла, обернувшись на что-то слева.

Обернулся и я — и увидел, как из-за колонны выплыло другое привидение. Хорошо мне знакомое, темноволосое, в изысканном готическом платье. Только сейчас лицо Кас было искажено гримасой такой ярости, какой я не видел ни разу в жизни.

К счастью, ярость эта была направлена на моего врага.

Я осторожно шагнул в сторону трона. Скелет с лошадиной головой перевёл взгляд на меня — это была ошибка. Кас открыла рот и по тронному залу пронёсся безумный потусторонний вопль, от которого каждый волосок на теле стал дыбом! Чудовищный преследователь застыл на месте, а я воспринял это как сигнал к действию — и заковылял к трону из последних оставшихся сил. Через пару секунд в спину опять дохнуло холодом, но ощущение прервалось, когда Кас снова закричала. И снова. И последний раз — когда я наконец тяжело опустился на трон.

Призрак-убийца не дошёл до меня каких-то десяти метров. Я закрыл глаза и отчётливо представил, как просыпаюсь.

Глава шестнадцатая

Сказать, что мне в воскресенье нездоровилось — это не сказать ничего. В прошлый раз, после очищения оружейной, недомогание длилось примерно полдня, а сейчас я конкретно болел. С температурой под тридцать девять, намертво забитым носом и разрывающейся на части башкой. Обезболивающие помогали лишь частично, так что почти весь день я провёл, закутавшись в плед на тахте, то проваливаясь, то вырываясь из дрёмы.

Дрёма была самой обычной, мутной и бессвязной. В Полночь она меня не возвращала.

Только под вечер, слегка очухавшись, я вспомнил проверить вторую запись, которую поставил на ночь. Примерно та же картина, что и в первый раз — только телефон перестал записывать спустя час, сорок четыре минуты и двенадцать секунд. На самом аудио абсолютно ничего нового.

Минут пять я пытался додуматься, что общего между прежним временем — час двенадцать и новым — час сорок четыре, но чердак всё ещё не варил. Надо будет поставить третий раз, контрольный, а потом сообразить на свежую голову.

Провалявшись ещё час, я вдруг понял, что не только чувствую себя лучше, но и адски проголодался. Инспекция холодильника не обрадовала — вчера от Илюхи возвращался поздно и не закупился, а в последнюю неделю как-то было не до готовки.

Зато кухню в замке очистил. Приоритеты, приоритеты…

Приложение погоды показывало небольшой минус на улице — вторая половина ноября в наших широтах скорее относилась к началу зимы, чем концу осени. Удивительно, что всё ещё снег не пошёл. Я замотался во что потеплее и пробежался до ближайшего круглосуточного, набрав на скорую руку набор для супа с чечевицей и круп на неделю. Фонари у магазина не горели, а промозглый ветер превращал небольшой минус в настоящий мороз, вызывая неприятные ассоциации по следам недавних событий.

Думать о них не хотелось, но деваться было некуда.

Моё время в Полуночи ограничено, и при желании я мог бы даже точно посчитать, насколько. Допустим, пять-шесть часов. Затем