– Что наш дом не выдержал, они уехали, а он… он упал, – тяжело вздохнул старший норушь и закашлялся. – Родители держали его стены изо всех сил, чтобы мы успели выскочить… Сначала погиб отец, а потом… мама подняла плетучки и удержала стену, – он кивнул в сторону дикого винограда, который оплёл последние брёвна стены. – Но не успела выбежать за нами!

Младшие норушата уже вовсю хлюпали носами, и Таня, уже не особо-то рассуждая, протянула им свободную ладонь, помогая забраться на колени.

Тёплая человеческая рука прикрыла разом всех троих. Пахло от неё приятно – нет, не так… Пахло самым приятным на свете запахом – добрым и ласковым, чем-то таким, к которому хочется идти даже из самых последних сил.

– Домом пахнет! Настоящим! – вздохнул старший норушь, выглядывая из-под шарфа и машинально контролируя младших. – Так ты возьмёшь их? – его лапа осторожно коснулась Таниных пальцев.

– Я вас всех к нам приглашаю! – Таня понятия не имела, понравится ли вот этот норушь Шушане или нет, но оставлять их тут… ну, как это вообще возможно?

Да, скорее всего, они могут выживать в природе и без людей, но не тогда, когда весь род – четыре норуша, из которых двое совсем малыши, одна – подросточек, а самый старший жестоко простужен и едва двигается после падения с высоты.

– Я не знаю, как твоя норушка отнесётся ко мне! – честно признался норушь. – Малышей и Тишуну она точно примет, а вот я…

– Послушай, давай так… Я – ветеринарный врач, кроме того, работаю в гостинице для особых гостей… тех, кто или родом из ваших исконных земель, или их родители и предки оттуда.

Норушь изумлённо воззрился на Таню.

– Это правда! – она покивала для убедительности. – Я приглашаю вас к себе, но, если ты решишь, что тебе комфортнее в гостинице, ты запросто можешь расположиться там. Договорились?

– Поехали? Ну, поехали-поехали? – запищали малыши под Таниной ладонью.

– Я… я очень благодарен тебе за приглашение! – кивнул норушь. – Да, я не представился, меня зовут Тишинор, это – мои сёстры и брат. Старшая непоседа, которая к тебе выскочила, хотя я категорически запретил ей выходить, – это Тишуна, а маленькие – Мураш и Муринка.

(Примечание автора – имена младших норушат происходят от старого русского слова «мур» – каменная стена, а возможно, от слова «мурья» – нора, пещерка, землянка, лаз в земле.)

– Мне очень приятно! – Таня говорила от души, и всем четверым стало как-то легче, теплее, что ли. – Вам нужно что-то собрать?

– Да… Тишуна сейчас мне поможет, мы соберём вещи. Ты же сможешь нас подождать?

– Конечно.

– Хорошо! А ещё… мы должны взять дерево!

– Эээ? – Таня немного испуганно покосилась на здоровенную старую яблоню.

– Нет, не всю! Корешок и отросток, – объяснил норушь. – Иначе она погибнет – замёрзнет, обычной, не норушной яблоне сейчас ещё рано просыпаться.

Глава 20. Мир никогда не будет прежним

Таня не очень представляла себе, как именно можно увезти яблоню корешком и отростком, но уточнять не стала – сама увидит, чего просто так воздух-то колебать. Да и норушь явно никакой, и температура у него, и всё тело болит, короче, не до расспросов ему.

Норушата, как только поняли, что их всех забирают, включая брата, засуетились, забегали, а Тишинор попросил опустить его поближе к норе – так быстрее, и, тяжело переваливаясь и прихрамывая, полез внутрь.

– У тебя нет узелка? – спросила норушинка-подросточек Тишуна.

– Узелка? – удивилась Таня.

– Ну да, чтобы мы могли в него сложить наше добро.

Про добро было сказано так уважительно, что Таня поняла – для норушей это очень-очень важно!

– Знаешь, узелка, наверное, нет, но я могу выгрузить еду в машину на заднее сидение, пока мы будем ехать, вы ещё что-нибудь погрызёте. А ваше добро можно будет сложить в рюкзак.

Таня постучала пальцем по своему рюкзачку, и Тишуна довольно кивнула:

– Да, это хороший узелок! Прочный и большой!

Таня осторожно встала, чтобы не напугать малышей, которые то и дело выскакивали из норы с очень-очень важными щепочками, ореховыми скорлупками, пуговками и бусинками, складывая их в кучку, и потихоньку отошла к машине.

К счастью, она стояла чуть в стороне, и за сугробами норуши никак не могли рассмотреть, что к Тане подлетают два ворона, опускаются на снег, поднимаются с него уже людьми, а потом мужчина открывает ей машину, а женщина вопросительно кивает на останки дома.

– Как я понимаю, все едут? – Крылана с мужем расчудесно слышали разговор Тани с норушами.

– Да, теперь бы Шушану предупредить как-то… И чего я не догадалась ей смартфон купить и оставить, а?

– А Врану позвонить? – Карунд ловко сдёрнул с заднего сидения свою куртку, освобождая побольше места для норушного семейства.

– Он допоздна в институте, а потом на курсах.

– А Крамеш?

– Куда-то улетел ещё с утра, сказал, что по работе.

– Вот незадача! Нет, могу я слетать… – предложила Крылана.

– Нет, не нужно. Лучше уж поедем вместе. Малышам Шушана будет рада, как лучшему в мире подарку, а Тишинор… Я не знаю, как они поладят, но не верю, что она не согласится предоставить приют пострадавшему и больному соплеменнику.

Таня уже было отошла, а потом снова вернулась к машине:

– Если можно, вы оставайтесь сейчас в таком виде, ладно? Норуша схватила сова, я опасаюсь, что они могут испугаться крупных птиц, – попросила Таня.

– Ну, конечно! – согласились и Крылана, и Карунд.

– Интересно, сколько старшему норушу лет? – призадумался ворон, глядя в спину Тане, которая выложила содержимое рюкзака и теперь возвращалась с пустым «узелком», оступаясь на ледышках и останках сугробов.

– Ну, Шушана примерно Таниного возраста, ненамного старше, это если норушный порядок жизни учитывать. По календарным-то годам, конечно, значительно больше… – тихонько рассуждала Крылана. – А этот Тишинор… судя по виду и разговору, явно не пожилой, но и не подросток. Взрослый, смелый, разумный и ответственный норушь – то что надо!

– Ты про них много знаешь! – с невольным уважением протянул Карунд.

– Только то, что мне Шушана рассказывала. Они же довольно-таки редкие! Интересно, как он собирается яблоню забирать? Просто корешок откопает?

– Посмотрим! У самого от любопытства прямо крылья чешутся! – белозубо улыбнулся Карунд.

Пока Тани не было, кучка «добра» прилично выросла и пополнялась всё новыми и новыми мелочами. Может, кто-то и фыркнул бы пренебрежительно на «всякий мусор», но Таня очень бережно начала перемещать все эти кусочки дерева, пуговки-бусинки-лоскуточки и разные загадочного вида мелочи, которые раньше явно были частями людских вещей.

«Вот это, например, сто процентов бегунок от старой молнии! – соображала Таня. – Понятия не имею, зачем он им, но, наверное, нужен!»