У меня запылали щеки. Значит, нас выдали соседи со второго этажа.

– Маленький совет, – продолжал он. – Если вы живете в таком старом доме, как ваш, не обсуждайте ваши секретные планы рядом с вентиляционной шахтой. – Он захохотал. – Звук разносится далеко. Вас могут услышать посторонние.

Папа быстро снял Кози со своей шеи, закинул ее на плечо и побежал по улице, напрягая изо всех сил свои старые ноги. Месье Дюбуа подпрыгивал на папиной спине. Попытка была обречена, но я еще сильнее полюбила за это папу.

– Папа! – крикнула я.

– Мамочка! – кричала Кози. – Мамочка, нет! Нет!

Напрасно я вырывалась из крепкой хватки Рейнхарда, извивалась, звала Кози вновь и вновь.

Не успели солдаты догнать папу, как у него подогнулись ноги. Он выпустил Кози из рук, но она тут же вскочила на ноги и бросилась бежать, прижимая к себе медведя. Ее тут же догнал солдат и схватил. Она бешено брыкалась и кричала. Двое других немцев подняли на ноги папу, и тут прибыл грузовик. Я рыдала, снова упала на колени, а солдаты затолкали в машину папу и Кози.

Я с ужасом смотрела, как грузовик уезжал прочь под заревом рассвета, уводя неизвестно куда обе половинки моего сердца.

В выходные мы с Виктором поехали на вокзал и по дороге заглянули в «Жанти». Я заметила, что Виктор слегка нервничал, оставляя свой ресторан, совсем как молодая мать перед грядущей разлукой с младенцем. Хотя у него работали надежные сотрудники – на кухне всем заправлял невероятно талантливый Жюльен; Рауль вместе с Марго отвечал за переднюю часть зала. Впрочем, в это утро Марго выглядела хуже обычного, я разглядела небольшой синяк под левым глазом, который она безуспешно пыталась замазать тональным кремом.

Виктор ушел на кухню поговорить с Жюльеном, а я осталась с Марго.

– Пожалуйста, – тихонько сказала я. – Тебе нужна помощь? Что я могу для тебя сделать?

Она взглянула на меня заплаканными глазами и отвернулась, скрывая слезы, но потом взяла себя в руки и повернула ко мне лицо.

– Он хороший человек, правда, хороший, – сказала она, поправляя платье. – Но когда он пьет… – Она покачала головой и опять отвернулась. – Я беспокоюсь за своего маленького сына.

Я взяла ее за руку.

– У тебя есть безопасное место, куда ты можешь уйти из дома?

Она не ответила. Я полезла в сумочку, достала ключи от моей квартиры.

– Поживи у меня, хотя бы недолго, пока ситуация не наладится. У меня много места, а моя квартира расположена совсем близко от ресторана. Ты немного придешь в себя. – Я протянула ей цепочку с ключами.

Она посмотрела на них и вернула мне.

– Я не хочу тебя беспокоить.

– Где сейчас твой сын?

– У сестры моего гражданского мужа, за городом. Там у нее дневной детский центр. Она присматривает за моим ребенком, когда я работаю. Я могла бы остаться там, но мой парень точно найдет меня там.

– Значит, решено, – сказала я. – Ты поживешь с ребенком у меня. Никаких проблем. – Я улыбнулась. – К тому же квартира слишком велика для меня одной. – Я заставила ее взять ключи. – Вы составите мне компанию. Как зовут твоего сына?

– Элиан, – ответила она.

– Итак, решено – вы с Элианом будете моими гостями. Мой адрес – улица Клер, дом восемнадцать. Консьерж – господин де Гофф. Он чуточку колючий, но я уверена, что под его колючками прячется плюшевый медвежонок. Передай ему, что это я прислала вас.

Виктор донес мою сумку до поезда вместе со своим рюкзаком, сунул их в отделение для багажа, и мы прошли на наши места.

– Как приятно выбраться ненадолго из моей карусели, – сказал он. – Я работал без выходных с того дня, как купил этот ресторан. – Он взял меня за руку. – Я надеюсь, что тебе понравится наш юг. Там так мирно и спокойно.

– Мне не терпится взглянуть на него, – ответила я, садясь рядом с ним.

– Когда я был подростком, мы всей семьей раз в несколько месяцев ездили на поезде в Лион к моей бабке.

– Расскажи мне о них, о твоих близких.

– Мою мать зовут Бабетта. Она росла в богатой семье, и для нее стало тяжелым ударом, когда ее отец потерял почти все свои деньги из-за неудачной финансовой операции. Тогда ей было шестнадцать лет. Семье пришлось перебраться из шикарной квартиры в менее престижное место. Можно было бы предположить, что после такой травмы, лишившись почти безграничной возможности тратить папочкины деньги, она станет искать себе богатого мужа. Ничего подобного, она выбрала Шарля, моего отца, профессора колледжа. На каждые сто слов, которые говорит моя мать, он роняет всего три.

Я усмехнулась.

– Она легкомысленная, он основательный, солидный. Она любит полуночничать, он встает в пять утра. Можно было бы предположить, что после стольких лет они разведутся, но знаешь что? Я думаю, что они превосходно дополняют друг друга.

– Ах, мне это нравится, – заметила я.

Я грустно глядела в окно, жалея, что не в силах заставить мой мозг поделиться воспоминаниями о моей собственной семье, какими бы они ни оказались. А мозг упрямо отказывался это сделать.

Виктор заглянул мне в глаза.

– Ой, я чуть не забыл рассказать тебе о Хуго.

– Хуго?

– Моем потрясающем брате. Он моложе меня на четыре года, чертовски красив, любимец женщин.

Я рассмеялась.

– В последний раз, когда я слышал о нем, он находился в Португалии на яхте какой-то богатой наследницы.

– И что, Бабетта просила тебя поехать и присмотреть за ним?

Он усмехнулся.

– Очень хорошо, ты схватываешь все на лету.

– Мне бы хотелось познакомиться со всеми, – заметила я, но внезапно пожалела о своих словах. У меня запылали щеки. Абсолютно смешно желать встречи с его семьей, если мы встречаемся с Виктором совсем недавно и лишь как хорошие друзья, не более того. – Я имела в виду… когда-нибудь, если они придут в твой ресторан… или что-то в этом роде. – Мне хотелось залезть в нору и сидеть там тысячу лет.

– Тебе они понравятся, – сказал он, глядя в окно и не заметив моего смущения. – Гляди! – Он показал пальцем куда-то в даль. – За́мок.

Там действительно был замок, но ужасно ветхий. Вся левая стена обрушилась, вокруг росла высокая трава. Возле замка виднелись старые легковые машины.

– Забавно, что люди могут владеть старыми зданиями и жить в них, – удивилась я.

– Да, – согласился он. – В этих местах замки видны всюду. Вон еще один. Гляди.

Этот замок выглядел немного лучше, чем предыдущий, но все равно очень бедно, с ржавыми детскими качелями и пластиковой горкой.

– Мы с кузинами, когда ездили куда-нибудь на поезде, придумали игру под названием «Замки и овцы».