Мы уже договаривались, что ни из директорского кабинета, ни из дома воровать ничего не будем!

– Мы не будем красть фонарь, мы вызволим музейный экспонат из логова преступницы.

– Ты хоть понимаешь, насколько это опасно?! – почти закричал на неё Алек.

– Это ничуть не меньше опасно, чем знать всё то, что мы уже знаем. Вдруг у нас получится вернуть светоч? И разоблачить Магдалену Маррон, – спокойно сказала Ула.

– Возможно. Но после того как мы разоблачим её, она разоблачит нас! Мы до сих пор понятия не имеем о том, кто мы, а Маррон, я уверен, имеет! Иначе зачем ей было заявляться в интернат?!

– Верно, Алек. Мы понятия не имеем, кто мы! Поэтому если сами не разоблачим Маррон, то рано или поздно она за нами снова придёт. Пойми же, у нас есть выбор: ничего не делать и всё равно попасть к ней в лапы или сделать доброе дело, несмотря на то, что после мы, может, и поплатимся за это.

– Прости, Алек, но я согласна с Ниной. Лучше остаться в памяти близких так, чем обрывком старой газеты.

Алек в ответ только отмахнулся обеими руками и молча пошёл вперёд. Потом оглянулся и спросил:

– Ладно, как вы думаете попасть туда?

На это у Улы уже был готов план. Она собиралась войти в дом, будучи волком, через слои, в которых для оборотней нет ни стен, ни дверей.

– Допустим, это сработает, но как мы можем быть уверены, что Маррон не вернётся домой, пока мы там рыскаем? – продолжал сомневаться Алек.

– Об этом я тоже подумала! Во время итоговой эстафеты знаний директор будет весь день в школе в окружении остальных преподавателей.

– Ты предлагаешь сбежать с эстафеты?

– Как бы события ни развивались, Алек, аттестат нам вряд ли понадобится.

– Жаль, подведём ту команду, в которую запишемся.

– Знаю я одну команду, буду на седьмом небе от счастья, если они проиграют!

– Нина, там ведь, помимо Пеларатти, ещё и наши друзья, – запротестовал Алек.

– Я за! – быстро выпалила Ула. – Двое против одного! – она пожала плечами в ответ на осуждающий взгляд друга.

Всезнайка

Накануне итоговой эстафеты знаний ученикам раздали предписание явиться на старт в парадной форме своих ветвей и с указанным перечнем инструментов. Ведьмам надлежало взять с собой традиционный белый головной убор и мантию, а также магический нож, шнур сейд для взаимодействия с духами и чашу. Гримуар брать не разрешалось. Вампиры должны были явиться в пурпурных вампирских плащах, а также ученикам этой ветви позволили принести любые книги в любом количестве. В предписании оборотней значился только парадный тренировочный костюм жёлтого цвета, а прибрежным людям надо было захватить лёгкие зелёные накидки, банные полотенца и купальные принадлежности.

За ужином обитатели приюта строили предположения, какие задания в этом году придётся решать по астромантии, насколько глубоко нырять в озеро и с какими духами общаться. Ула с Алеком весь вечер молча пялились в свои полные еды, тарелки, и только Нина, не переставая жевать, поддерживала разом все разговоры за столом.

– Не дрейфь! – подбодрил Улу Виктор и легонько толкнул её плечом. – В свой первый год я потерялся в эвере, ветреном слое. Только спустя трое суток нашли! Всё будет хорошо. Вы справитесь. Эстафета – ерунда!

Ула натянула фальшивую улыбку в ответ, но Виктор этого, кажется, не заметил.

Утро в день состязаний выдалось пасмурным – накануне под вечер город заволокло туманом, и он продолжал висеть совершенно без движения. Воздух был тёплым и влажным, одежда и волосы мгновенно промокали. От домов остались только цоколи и первые этажи, остальное растворялось в молочной бездне. На тропинках к школе, словно картинки театра теней, возникали силуэты учеников. Старт был назначен во внутреннем дворе. К эстафете по галереям развесили флаги команд и школы. Девизы ветвей, что были выложены мозаикой вдоль портиков, смотрелись теперь не как украшение на стене, а как напутствие в грядущей борьбе. «В силе равные», – говорил ведьмам их девиз. «В крови всё знание, вся жизнь и весь закон», – вторил девиз вампиров с противоположной стороны. «Слышать. Видеть. Успевать», – гласил девиз оборотней на западной стене. А прибрежным людям с восточной напоминал, что «Не природа покоряется тебе, человек!». От всей этой торжественности мурашки бежали по коже. Магдалена Маррон стояла в окружении преподавателей. Стоило госпоже Литлбёрд закрыть дверь за последним учеником, по двору, словно бой колокола, разнёсся голос директора:

– Участников состязаний приветствуют учителя школы Корнуфлёр!

– Участники состязаний приветствуют учителей! – ответили хором дети.

– Сегодня вам предстоит доказать учителям и друг другу, но в первую очередь себе самим, что вы не зря носите эмблему Корнуфлёра! Школы, которая превыше всего ценит ум, честность, решительность и стремление быть лучше! Сегодня вам предстоит применить все свои таланты и способности. Помните, что только совместная и слаженная работа приблизит команды к финишу, а эгоизм и безучастность отдалят от него. Холы открыть! – наконец скомандовала Маррон.

Четыре учителя ведовской ветви во главе с Амандин Ронделе взмахнули клинками и открыли четыре очень туманных хола.

– Холы не закроют до учётного времени. Сим объявляю старт семьсот семьдесят девятой итоговой эстафеты знаний!

Директор махнула рукой, и Сольфальшио по сигналу сыграл туш на фанфарах, висевших над головами. Ученики один за другим стали исчезать в светящихся окружностях.

Ула наблюдала, как в тумане один за другим скрываются одноклассники и соседи по приюту. Ула шагнула самой последней из команды. Прежде чем пройти, она обернулась – во дворе учеников не осталось, учителя болтали между собой, для них это был обычный день, очередная итоговая эстафета знаний, семьсот семьдесят девятая, даже не юбилейная, а Ула, возможно, шагала сквозь хол в предпоследний раз. С большой вероятностью, последним мог стать тот хол, через который её навсегда вышлют из Вильверлора.

Ула вышла на поляну, где собралась уже вся команда. Патриция Пеларатти стояла рядом со старшеклассниками и через плечо Оланна заглядывала в папку с заданиями. Она одарила Улу снисходительно-пренебрежительным взглядом, каким обычно одаривала всех и вся вокруг, если те не соответствовали благородному статусу. Патриция, возможно, и дальше бы пялилась, но Улу закрыл собой Сильвестр Хирш, капитан «Вильверлорской стаи». Он протянул Алеку бумажную папку точь-в-точь как у Оланна, но Нина ловко перехватила её и бегло пробежала глазами по заданиям.

– Без проблем! Легкота! Ну, мы пошли тогда выполнять, – Нина небрежно сунула папку под мышку и развернулась, чтобы уйти.

– Погодите, первокурсников вроде должно быть четверо? Где ещё одна, оборотень?

Друзья видели, как Патриция удаляется прочь в компании Оланна и Виктора, но в ответ пожали плечами. К сожалению, Хирш тоже заметил её и, несмотря на угрозы, что Пеларатти это так не оставит, вернул на поляну.

– Задание несложное, – продолжил капитан. – Как только выполните, возвращайтесь без промедлений, ключ, который найдёте, будет необходим для решения следующих задач!

Сказав это, Хирш обернулся соколом и улетел прочь, оставив первокурсников одних.

– Идём скорее, чего тут прохлаждаться, – вздохнул Алек, он, так же как и девочки, перебирал в голове одну за другой идеи, как избавиться от Патриции.

– Я желаю взглянуть! – Патриция поджала губы и демонстративно выставила перед Ниной ладонь.

– Отдай папку, – вздохнула Ула. – И расскажи, что там.

– Стихи, – пожала плечами Нина. – Нескладные:

Кипят речные воды,

По толще льда бегут ручьи.

Тебе туда дорога, но разве путь укажем мы?

Попробуй чары навести,

Пройти сквозь свет попробуй,

А может, книги лучше расскажут, как идти.

– Глупость какая!

– Я знаю, где это! – воскликнула Ула неожиданно для самой себя. У неё и в мыслях не было, что они начнут выполнять задание, но, возможно, по дороге им удастся избавиться от Пеларатти. – Кипучий овраг, это совсем недалеко!

– Откуда тебе знать, что тут недалеко, пустельга, нас выкинули посреди леса! Вокруг один туман!

– Ещё раз назовёшь Улу пустельгой – я заморожу тебе язык, – очень тихо и спокойно сказал Алек, отчего Пеларатти вздрогнула.

– Я даже