Маррон бросилась на помощь, но вихрь бушевал, словно змея, танцующая вокруг жертвы. Он плотно затягивал петлю на шее женщины, не давая возможности приблизиться к ней и помочь. Как только тело двойника обмякло и стало опадать, вихрь со скрежетом втянулся обратно в клинок. Тот почернел и осыпался пеплом на мёртвую землю.

Магдалена Маррон кинулась к своему двойнику, она водила руками над её головой и неразборчиво бормотала, но это ни к чему не приводило – тело оставалось лежать на земле бездыханным.

– Bravo! Bravo! Bravo! – внезапно тишину нарушил незнакомый голос, и скудные аплодисменты послышались из тумана. Молодой мужчина, такой же прозрачный, как Старый Томб, преградил дорогу Нине и Алеку, которые бежали к Уле. Мужчина с интересом осмотрел близнецов, обошёл их вокруг и направился в середину поляны. Его голос звучал неприятно, словно из колодца, а глаза смотрели алчно. Он подошёл вплотную к бездыханному телу. Рядом с кроваво-красными волосами, рассыпавшимися по земле, валялся цилиндр. Мужчина пнул его, нога прошла насквозь, и головной убор остался лежать на месте.

– Никогда не мог вас различать, – пожал он прозрачными плечами. – Разве только по волосам.

– Данстан, – еле слышно выдохнула Маррон.

– Жаль, что победила ты, я ставил на Риту. Она была мне по духу ближе. Ты несёшь смерть и несчастия, Ма. Ты ничем не лучше тех, кого преследуешь.

Прозрачный прохаживался по поляне, Маррон молча провожала его взглядом. Сделав круг, он остановился возле Улы. Волчица свирепо зарычала.

– Интересная парочка, – ухмыльнулся прозрачный и показал сначала на белую прядь за ухом у Улы, а затем на чёрную шерсть за ухом у волчицы. Его, как призрака, совершенно не волновала близость хищного зверя, готового напасть в любое мгновение.

– Знаешь, забавная вещь – эти наши пятна, мы ведь не можем влиять на то, какую они примут форму, верно?

Маррон ничего не отвечала.

– Верно, – подтвердил призрак собственные слова. – Недавно попался на глаза один весьма интересный экземпляр. Я навещал старика Шлимме. Помнишь такого? Помнишь, конечно. По твоей милости бедняга скрывается среди троллей. Я ждал от Шлимме важную посылку, но его бестолковые приспешники перепутали чемоданы и привезли багаж какой-то малявки. Я думал всех наказать, но тут из-под крышки чемодана высыпались снимки девочки с необычной меткой каперов за ухом. Любопытно, не правда ли? – задав вопрос, призрак ухмыльнулся, но Маррон по-прежнему только следила за ним взглядом и ничего не отвечала.

Призрак шагнул к Уле, волчица клацнула зубами, прыгнула, но пролетела сквозь него. Не обратив на зверя никакого внимания, призрак потянулся к белоснежной пряди у Улы за ухом. Он не успел дотронуться, потому что Маррон выбросила руку с ножом перед собой, а потом повторила ещё и ещё раз. Директор наверняка произносила про себя заклинания, поскольку дымчатая фигура мужчины таяла на глазах. В ответ призрак процедил: «До скорой встречи, Ма!» – после чего окончательно растаял в воздухе.

Тoнка, Эстрейя и Ленивая Снорн

Голова кружилась, а спина ныла. Ула чувствовала себя хуже, чем после своего первого погружения в слои. Волчицы рядом не было, Ула и с закрытыми глазами чувствовала, что её тотем где-то далеко, но в безопасности. Сама она лежала на чём-то гладком, но мягком. Вокруг пахло какао. Кто-то разговаривал вполголоса.

Ула приоткрыла глаза. В креслах напротив сидели Нина и Алек, в руках у обоих были кружки с дымящимся розовым какао, а на коленях – по кошке. А дальше, в тени, там, куда не доставал свет единственной лампы, стояло ещё одно кресло, старое, с высокой спинкой, и в нём сидела как ни в чём не бывало директор школы Магдалена Маррон. Перед ней тоже стояла дымящаяся кружка, а на коленях устроилась третья кошка, рыжая, с чёрной звездой на боку.

От такой картины Ула сразу же пришла в себя, собрала остатки сил и поднялась с кушетки. На дрожащих ногах она вышла в центр комнаты и встала под луч лампы, как актёр на подмостках. Только тогда близнецы и Маррон обратили на неё внимание. Нина отставила кружку с какао, вскочила и обняла подругу.

– Ула, ты очнулась! Я так переживала, мы все переживали! И Алек тоже, и твоя волчица, и директор!

– Директор! Нина, что здесь делает директор? – спросила Ула, заглядывая подруге через плечо. – Точнее, что мы все здесь делаем? – добавила Ула, только сообразив, что они находятся в директорской башне.

– Она спасла нас, – шепнула Нина. – Всё хорошо!

– Спасла? – Ула посмотрела на Маррон, которая с хитрым и довольным прищуром наблюдала за девочками из тёмного угла.

– Это была не директор Маррон всё время. Представляешь?! Ну или точнее не всегда она, – пожала плечами Нина.

Ула недоверчиво перевела взгляд с Нины на Алека и потом на Магдалену Маррон. Алек сидел себе преспокойно и гладил кошку. Маррон продолжала довольно улыбаться.

– Присядь, котик, – проворковала Маррон, указывая на свободное кресло. – В ногах правды нет.

Ула не двинулась с места. Директор понимающе кивнула.

– Ту женщину, которую вы ошибочно несколько раз приняли за меня, звали Рита Руж. Она была моей младшей сестрой. Печальный конец для человека, которому был дан второй шанс.

– Была? – удивилась Ула.

– Да, котик, была. К моей великой скорби, Рита Руж осталась в Бурой чаще. Теперь уже навсегда.

– Шмыга погибла от собственной злости, – снова шепнула Нина.

– Вы не выглядите расстроенной для того, кто только что потерял сестру! – выпалила Ула и только потом подумала, не было ли это чересчур грубо.

– Не выгляжу, – печально подтвердила Маррон. – Возможно, потому, что мы давно похоронили друг друга. А радость, что вы целы и невредимы, перекрывает мою грусть. Наше свидание с Ритой было непреднамеренным. К тому же моя сестра прожила достаточно долгую жизнь и сейчас, я надеюсь, на пути к новой. Ты можешь быть спокойна, Рита Руж больше не причинит никому вреда.

Ула тем не менее так и не двинулась с места.

– Чего она хотела от нас? – спросила девочка твёрдым голосом.

– Понимаешь, котик, некоторые люди умеют решать собственные проблемы только незаконным путём. К несчастью, Рита была как раз такой. Она хотела выторговать помилование за свои старые проступки, предоставив Абеларду Келлену более лакомый кусок, чем она сама. Ей повезло, и в процессе бесконечных неудачных попыток она наконец заполучила и фонарь, и вас.

– Директор прятала фонарь у себя дома по просьбе владельца музея, представляешь! – вставил Алек.

– А фонарь-то никуда и не исчезал с постамента! – добавила Нина. – Просто на него один из попугаев набросил шапку-невидимку! И всего-то!

– Значит, это мы во всём виноваты? Мы же вытащили… то есть выкрали его у вас из дома.

– Вы сделали то, что должны были сделать, – успокоила Улу директор. – Вы руководствовались справедливостью. И указали старой ведьме на прореху в охране её жилища, – Маррон хитро улыбнулась.

– Но это всё равно ничего не меняет. Мы занимаем чужие тела! Мы знаем, что мы каперы!

– Мы никого не убивали, Ула! Мы заняли освободившиеся тела, но заняли их по закону. Знаю, звучит фу-у и буэ-э! Но мы не духи и не убийцы! – затараторила Нина. – Помнишь, я рассказывала про очередь на переселение? Оказывается, люди тоже могут ждать такой очереди!

– Посмотри на себя, котик, – улыбнулась Маррон. – Ты стоишь в лучах светоча, и от тебя не исходит никакого свечения. От убийц, занявших чужие тела, исходит тусклый холодный свет. Ровно такой, что показал Нине светоч той ночью, когда Рита Руж пыталась ограбить музей.

Ула оглядела себя – она действительно выглядела совершенно обычно.

– Ты хорошая и смелая девочка, которая не бросает в беде друзей и принимает правильные решения в критический момент. Может быть, немного отчаянная, а иногда чересчур стеснительная. Но ты точно не преступница, котик.

С этими словами Магдалена Маррон встала из кресла и, шурша юбками, направилась к своему столу. Она сняла с пояса нож и поднесла его к светочу. Передняя линза каретного фонаря откинулась в сторону, чёрная свечка погасла. После этого Маррон щёлкнула пальцами, и в кабинете зажглись все остальные светильники. Пространство наполнилось тёплым светом. Один