До звонка экстренного вызова оставалось еще несколько минут. Коридор был пуст. Эмили подождала – и менее чем через минуту миссис Джеффрис уже спешила назад по коридору. Дважды оглянувшись через плечо, она подошла к двери и, прежде чем юркнуть в палату, оглянулась снова. Мгновение спустя выглянула в дверь, медленно вытянув шею, а затем, сделав внезапный рывок, бегом бросилась назад, тем же путем, которым и пришла. На полпути по коридору остановилась. Повозившись с ремешком сумочки, открыла ее, чтобы проверить содержимое, затем застегнула сумку на «молнию» и крепко прижала к себе, после чего пригладила волосы. Похоже, она приняла решение. Расправив плечи, медленно пошла обратно в палату и заглянула в дверь. Затем вскинула руку и, взмахнув ею над головой, открыла рот и закричала – что именно, Эмили не слышала.

Она остановила видео. Ее взгляд был прикован к экрану; разум собирал воедино все, что она только что видела. Причиной приступа была миссис Джеффрис. Ее поведение указывало на то, что она замыслила нечто весьма подозрительное. Она что-то сделала с мужем, и это делало ее крайне опасной женщиной. Эмили закрыла файл. Голова шла кругом. Нужно срочно поставить в известность полицию. Ее выбор пал на Джеральдин. Она покажет ей оба файла, этот и тот, с Каткой. И хотя с нее хватает других забот, нельзя допустить, чтобы миссис Джеффрис сошло с рук то, что она сделала. А пока Эмили хотела выйти из этой комнаты до того, как вернется Гэри. Ей нужно где-нибудь спрятаться.

Прослушав во второй раз сообщение, записанное на своем мобильнике, Джеральдин недоверчиво смотрела на дальнюю стену своего кабинета.

Эмили только что заявила, что нашла Катку. Она видела пропавшую пациентку. Это было чудом, учитывая, что Катка была далеко, за тысячу миль от нее, в собственном доме, в собственной стране, Румынии. Всего несколько минут назад, узнав фамилию Катки, Джеральдин просмотрела фотографии Катки Василе на «Фейсбуке». А десять минут назад уже разговаривала с ней по телефону.

Джеральдин беседовала и с ней, и с ее тетей в течение нескольких сложных минут, причем бо́льшую часть их разговора те повторяли одно и то же извинение, состоящее из нескольких слов: «Извините. Я прошу прощения за большое беспокойство. Я дома. Я в порядке. Ей жаль. Она сейчас дома. Она в порядке». Катка Василе не могла быть в двух местах одновременно. Так что, кого бы там ни видела Эмили, она видела не того человека. Это вынудило Джеральдин встать со стула и принять решение. Она должна пригласить Эмили на строгий разговор. Или же оказать ей помощь, в которой она явно нуждается. Больше такое продолжаться не может.

Джеральдин прокрутила контакты, пока не нашла имя Эрика Хадсона. Он наверняка захочет узнать, что полиция обеспокоена его пациенткой. Во всяком случае, инспектор очень на это надеялась, потому что устала иметь дело с Эмили.

* * *

В коридоре стояла тишина. Никаких признаков Гэри или кого-то еще. Кабинеты были замкнуты на ночь, двери закрыты, все тихо. Но, может, ей подождать прибытия Джеральдин снаружи? А еще ей хотелось пи`сать. В это время ночи раздевалка пуста, персонал разошелся по отделениям. В принципе можно подождать там. На дрожащих ногах Эмили поднялась наверх. Казалось, все ее тело реагировало на сделанное ею чудовищное открытие. До нее дошел масштаб того, во что она ввязалась. Она разоблачит заговор молчания Дэллоуэя и Бэрроуз. Да, это попахивает безрассудством. Главное – не встречаться с ними в одиночку. Так что лучше подождать снаружи. Эмили уже собралась спуститься вниз по лестнице, когда увидела, как навстречу ей движется макушка Гэри.

Эмили чертыхнулась себе под нос. Придется спуститься на лифте.

Приоткрыв дверь, Эмили выглянула в коридор и посмотрела в обе стороны. Ни души. Она со всех ног бросилась к лифту.

– Медсестра Джейкобс, стойте! – Голос, прозвучавший за ее спиной, был подобен щелчку кнута.

Она пошатнулась, словно подстреленная, и, пытаясь удержаться на ногах, с ужасом повернулась лицом к Бэрроуз. Та смерила ее прокурорским взглядом:

– Что вы забыли здесь ночью?

Эмили повернулась к ней плечом, показывая рюкзак:

– Пришла забрать вот это. Забыла после работы.

Похоже, Бэрроуз это не убедило:

– Шелли сказала, что вы здесь уже больше часа. Она думала, что у вас дежурство. Чем вы занимались все это время?

Мысли Эмили разбежались в разные стороны.

– Я… м-м-м… Я…

– Что вы замышляете, медсестра Джейкобс? Почему разгуливаете по больнице ночью? Мне позвонить в службу безопасности?

Эмили почувствовала себя загнанной в угол. Это какая-то уловка? Бэрроуз в сговоре с Дэллоуэем? Или старшая сестра до его прибытия упечет ее в тюрьму? Эмили все еще не знала, кому из них можно доверять. Возможно, ни тому, ни другому…

Зато бегает она наверняка быстрее.

– Я задала вам вопрос!

– Она здесь из-за меня. Это моя вина, сестра Бэрроуз. Я попросила ее помочь с пациентом.

Эмили повернула голову и растерянно разинула рот, увидев перед собой Шелли.

На лице Бэрроуз читался неподдельный ужас:

– И вы позволили ей в ее собственной одежде приблизиться к пациенту?

Шелли пожала плечами:

– Подумаешь! Пациент не возражал. Не лежать же ему в мокрой постели, вот и всё.

Старшая сестра покраснела и поджала губы.

– Немедленно вон отсюда, сестра Джейкобс! – процедила она и зашагала прочь.

Эмили понурила плечи и судорожно вдохнула:

– Господи, это место выносит мне мозг… Не знаю, Шелли, сколько я еще здесь продержусь.

– Я тоже, – ответила Шелли.

Эмили в упор смотрела на нее. Доверия не было ни к кому. Даже к ней.

Скоро здесь будет Джеральдин. Но Дэллоуэй может приехать еще раньше. Ей нужно выбраться из этого места и следить за тем, кто прибыл первым. Покачав головой, Эмили направилась к лифту.

– Ты нашла ее, не так ли? – Вопрос Шелли заставил ее замереть на месте.

Эмили в удивлении обернулась к ней.

– Пациентку. Ты нашла ее?

Эмили сделала шаг ей навстречу:

– Что ты об этом знаешь?

Шелли покачала головой:

– Мы не можем говорить здесь. Бэрроуз вернется. Мне нужен кофе и вейп. Я сейчас сбегаю за ними. Встретимся в раздевалке.

Эмили опустилась на пол и прислонилась к своему шкафчику. Ей не давал покоя вопрос: что, если она в этой комнате в последний раз? После сегодняшней ночи ее вряд ли пустят обратно. Дэллоуэй и Бэрроуз наверняка будут допрошены. Лучшее, что она может сделать, – это подать заявление об уходе по собственному желанию и гордо захлопнуть за собой дверь. Уже на следующей неделе она сможет вернуться в свое старое отделение. Там всегда была нехватка персонала.