Она услышала, как открылась дверь. Шелли вышла из-за угла с двумя кружками кофе. Вручив одну их них Эмили, она вытащила из кармана красную «парилку». Сделав глубокую затяжку, выпустила облако дыма, которым гордился бы даже паровоз. Эмили хихикнула:

– С этой штукой тебя заметили бы за милю.

– По крайней мере, от нее не срабатывает пожарная сигнализация.

Еще раз затянувшись, она с вызовом выпустила дым на детектор.

– Что тебе известно о пропавшей пациентке? Что с ней случилось?

– Ничего, – сказала Шелли, глядя Эмили прямо в глаза. – Честное слово, ничего.

– Но ты сказала мне на следующее утро, что, по всей видимости, ночью ее перевели куда-то еще.

Она покачала головой:

– Я что-то сказала, но не помню, что именно. Моя смена в отделении закончилась накануне днем. Еще до того, как на следующее утро я вернулась на работу, могли принять и выписать другую пациентку.

– Тогда почему ты решила, что я нашла ее сегодня?

Шелли в упор посмотрела нее:

– Потому что я знала, что ты здесь неспроста. Ты была здесь больше часа. Бэрроуз также навела меня на подозрения. Она спросила у меня, не говорила ли ты случайно что-нибудь еще о той палате. О том, что ты видела там другую пациентку. Она казалась… встревоженной. Я догадалась, что, когда ты спрашивала о ней раньше, что-то явно было не так. Лично я не видела ее, но у меня не было причин полагать, что ты не могла ее видеть. Дэллоуэй и Бэрроуз говорили о тебе после того, как тебя выписали. Она доказывала, что у тебя были галлюцинации, что эта вторая пациентка тебе примерещилась.

– Она была там, – устало сказала Эмили. – Я только что видела ее на записи видеонаблюдения.

– Боже, Эмили… не хотела бы я оказаться на твоем месте!

Эмили встала. Джеральдин наверняка уже здесь. Ее ноги были словно ватные, веки налились свинцом. Реакция не заставила себя ждать. Эмили подумала, что могла бы проспать целый месяц.

– Не беспокойся обо мне, Шелли. Полиция уже в пути.

С этими словами она вышла из раздевалки, Шелли – следом за ней. В отделениях стояла тишина. Внезапно коридор показался ей намного длиннее. Чтобы не упасть, Эмили схватилась за стену. Мысли путались в голове. Она оглянулась на Шелли – та пятилась назад в раздевалку – и заметила что-то неладное в ее глазах.

– Ты что-то подмешала мне в кофе?

Шелли покачала головой.

– Тебе это кажется, – сказала она.

Эмили бросилась было к ней, но дверь захлопнулась прямо у нее перед носом. Она посмотрела на цифровой замок, но цифры были размыты. Ей нужно выбраться отсюда, найти Джеральдин и подышать свежим воздухом. Эмили медленно повернула голову – и увидела их в конце коридора. Выстроившись в ряд, они стояли там, застыв в ожидании: Джеральдин, Дэллоуэй и Бэрроуз. За спиной Джеральдин маячили двое полицейских в форме.

По уверенному виду Дэллоуэя она поняла: они пришли не за ним. Они пришли за ней. Она тяжело опустилась на пол и сквозь туман увидела, как они тянутся к ней, как подняли ее, а затем положили на что-то мягкое. Потолок кружился, над ней поочередно проплывали квадраты приглушенного света. Голоса успокаивали ее. Эмили закрыла глаза.

Им было нечего сказать из того, что она хотела услышать.

– Это даже к лучшему, – услышала Эмили.

«Лучше для кого?» – хотела спросить она. Впервые в жизни ей хотелось умереть, расстаться с жизнью, которой она жила.

Позволив образу Зои заполнить ее разум, Эмили потянулась и коснулась лица сестры.

– Оставайся со мной, – прошептала она.

Джеральдин подташнивало. Все произошло слишком быстро, слишком гладко. Еще минуту назад Эмили лежала на полу коридора, а в следующую ее уже увозили на каталке. Решение забрать ее исходило от этого психиатра, который теперь шагнул вперед, чтобы поговорить с ней. Его внешность впечатляла: седовласый, с короткой стрижкой, повторяющей форму головы, в хорошо сшитом костюме, идеально сидящем на его высокой фигуре, он буквально источал интеллект и профессионализм.

– Мы оставим ее на ночь. Тем более что доктор Хадсон, как специалист по психическому здоровью [17], уже подал заявку на ее госпитализацию. Специалист по психическому здоровью, – пояснил психиатр, неправильно истолковав вопрос в ее глазах.

– Я знаю, что это такое, – сказала Джеральдин. Она была сбита с толку. Она разговаривала с Эриком Хадсоном меньше часа назад. Как он мог принять такое решение, не увидев Эмили? – Почему решение было принято так быстро? Эрик Хадсон приложил к этому руку? – Увидев его натянутую улыбку, инспектор поняла, что сказала грубость.

– Это отнюдь не скоропалительное решение. Доктор Хадсон направил Эмили Джейкобс ко мне еще днем. У нее появились симптомы, которые оправдывали такое решение. Она сказала ему, что сегодня вечером заночует у родителей, но ее мать в первый раз слышит о такой договоренности. Самое главное, что сейчас она в безопасном месте. Доктор Хадсон уже едет сюда. Как я понимаю, ему позвонили из полиции и сказали, что она здесь, в больнице, и ведет себя странным образом. Вы намерены арестовать ее или в чем-то обвинить?

Джеральдин нахмурилась:

– Да, я звонила ему. Но мы собирались лишь допросить ее. Или в худшем случае задержать. Я забыла, что у вас здесь есть психиатрическое крыло. Поскольку вы – частная клиника, я как-то об этом не подумала. Но, пожалуй, вы правы: сейчас это лучшее для нее место.

– Присутствие полиции порой способно произвести несколько тревожный эффект…

Джеральдин поморщилась. Неужели доктор намекал, что Эмили упала при виде полиции? Она взвыла, когда ее подняли с пола, и слабо пыталась оттолкнуть их.

– Это была мера предосторожности. Исключительно, чтобы она не навредила себе. Мы понятия не имели, в каком состоянии найдем ее. Я слышала, у нее серьезные проблемы?

Психиатр кивком ответил на ее вопрос.

– Доктор Хадсон проинформировал меня. Хотя пока я предпочел бы составить собственное мнение, – добавил он, как будто она собралась перемывать с ним косточки Эмили.

У Джеральдин неприятно защемило в груди.

– Разумеется, – ответила она, задетая за живое. – Я тоже. Как представитель полиции, отвечающий за расследование дела ее исчезнувшей сестры, скажу, что у меня с Эмили сложились доверительные отношения.

Пусть он знает, что перед ним не безмозглая бабенка лет сорока на закате своей карьеры. У нее тоже есть мозг. Она преследовала убийц, преступников, нежелательные элементы…