только на выезде, купив что-то дефицитное для продажи в СССР. При этом есть риск, что на границе все отберут, а то и отправят сразу в самый справедливый в мире суд за спекуляцию. Помню про такие истории, когда очень серьезных советских спортсменов сажали на несколько лет, когда они домой возвращались с дефицитом. Если члена сборной могут посадить, то какие проблемы сделать то же самое со студентом-первокурсником? А я себя знаю, я хозяйственный. С пустым чемоданом вернуться домой не смогу. И нафиг мне так рисковать, зная свою природу?

* * *

Перед выступлением на ЗИЛе очень волновался, как Ираклий на публике будет себя вести, был готов в любой момент прийти ему на помощь, если от испуга он свой текст забудет. Но он был, как рыба в воде, зря я переживал. Наоборот, он во время выступления такой кураж словил, что остался в полном восторге.

Представил Ираклия Сатчану и комсомольским вожакам ЗИЛа, они похвалили его и поздравили с успешным почином. Ираклий очень загордился, когда я объяснил, что за люди ему только что руку жали. И, похоже, воспылал ко мне нешуточным уважением, судя по взгляду. Учитывая его карьерные амбиции и планы на будущее, а также важное место общественной деятельности в этих планах, я ему очень солидный бонус подкинул, пригласив в агитбригаду, и он сейчас четко это осознал.

Пропустив курсы в четверг из-за выступления с агитбригадой, в пятницу уже стоял перед Экобсом рядом с женой и демонстрировал домашнюю работу. Преподавателю импонировало наше рвение, сильно отличавшее нас от остальных курсантов. Поначалу он злился и был напряжен, что мы часто пропускаем, но по мере взаимодействия с нами, это его мнение неуклонно менялось на противоположное. В этот раз он на глазах у всей группы опросил нас бегло по теме, нащупал, кстати, у Галии момент, с которым она не разобралась, а просто зазубрила.

— Вот! — многозначительно посмотрел он на меня, подняв вверх указательный палец. — Ты понял? Всего лишь вопрос перефразировал…

— Проработаем. — согласно кивнул я головой.

— Зубрила. — подколол вдруг Галию кто-то из парней.

— А ну-ка, иди сюда! — кинулся защищать мою жену Экобс, я даже рот открыть не успел.

Он повесил перед классом плакат по пройденной теме, вручил выскочке указку и сел за свой стол, предоставив слово этому умнику. Тот что-то начал рассказывать, регулярно запинаясь и заикаясь. Каждый раз, когда он запинался, Экобс делал приглашающий жест Галие, и она подсказывала бедолаге то, что тот не знал или забыл.

А я дополнял ее.

Короче, утёрли мы ему нос совместными усилиями. Сел он на своё место красный как рак, боясь поднять глаза на группу, насмешливо поглядывающую на него.

Экобс просил нас ещё пару раз об услуге: мы заказывали у бати в секретариате для него печать планов работы и ещё каких-то отчётов. Он рад был до соплей, что самому не надо выходные тратить на это. Печатал он, по его собственному признанию, одним пальцем и в час по чайной ложке.

Почему у них не было секретаря для этой работы, не стал уточнять. Главное, что это позволило нам с женой войти в разряд любимых учеников.

В субботу к одиннадцати часам поехал в университет на тренировку. Отыграл с огромным удовольствием. Встретил там, кстати, Марка Колоду со второго курса, с которым познакомился во время вступительных экзаменов. Он вспомнил меня и приветствовал, как старого друга. Благодаря этому меня сразу приняли в команде за своего. Очень удачно получилось.

В субботу играли совсем другие парни, никого из тех, с кем играл во вторник, не увидел. Было много старшекурсников. Играли очень хорошо. В игру я влился легко, но по уровню явно не дотягивал до «старичков». Пришлось попотеть. Зато удалось очень хорошо подтянуть игру на добивание. В конце, когда все разбились по двое-трое и отрабатывали отдельные приемы, Марк вместе с одним из своих друзей уделили мне минут двадцать, помогая подтянуть навыки в этой части игры. Так что тренировкой я был доволен.

В конце занятия мы столпились вокруг Короля. Он объявил, что университетские соревнования будут в конце марта — начале апреля. Команды формируются по факультетам, соответственно, тренироваться очень желательно со своей командой. В ближайшую неделю будет составлено расписание, с учетом этого требования.

— Первый курс обычно у нас в запасе. — сказал Король, когда я подошел уточнить вопросы с расписанием. — Желающих хватает. Но быть все равно надо. Мало ли, замена понадобится. Да и играешь ты неплохо.

— Конечно. Обязательно приду. — ответил я. — Вот только с тренировками вопрос меня интересует. В будни мало шансов, что буду успевать.

— Я помню. — тренер кивнул. — Посмотрим, что получится сделать.

Договорились, что Король составит расписание, и мне надо будет подойти на неделе уточнить, когда моя команда тренируется. Держу кулачки за то, чтобы это оказалась суббота.

С тренировки поехал в центр, искал подарок Сатчану на день рождения. Повезло. Удалось прикупить пятнадцатилетний армянский коньяк. Москва, все же, рулит. В Святославле шансов такой без блата купить бы не было.

Вечером учились, занимались и готовились. Что-то много всего навалилось: и учёба, и курсы вождения.

Галие плохо давались жесты регулировщика. Устроил ей сначала ликбез простыми словами, потом практические занятия. Показывал ей тот или иной жест, а она «проезжала» или стояла на месте, расшифровывая мои указания. В этот момент пришёл Родька и, понаблюдав несколько мгновений за нашими манёврами, подключился, изображая второе транспортное средство. Игра его и нас так увлекла, что вышли на прогулку с собакой мы с опозданием на полчаса. Зато, я теперь уверен, что жена не растеряется, увидев на дороге регулировщика. Она и сама выглядела довольной, что в теме больше не плавает.

Воскресенье провели с Галией дома. Приходил Родька, доклеили с ним модель самолёта. Подарил её ему. Счастливый пацан потащил модель домой. А я поставил себе зарубку в памяти новую модель для склеивания не забыть купить. Увлекся пацан, уже не бросит этим заниматься.

В понедельник после пар заезжал на меховую фабрику. Пообщались с главбухом за закрытыми дверями. Видимо, без выходных её команда работала, они большую работу сделали, ударными темпами меняли промежуточные документы в соответствии с официальными производственными показателями фабрики вплоть до последней проверки ОБХСС. Еще буквально неделя, и только внедрение стукача в коллектив непосредственно на производство позволит ОБХСС вскрыть схему. О чём я Сатчану и доложил, заехав после фабрики в райком.

— В любой схеме тонкое место — это люди. — старался я донести до него мысль. — Нельзя допускать, чтобы народ на местах расслаблялся: хранил два комплекта документов рядом, накапливал их. Обработали, посчитали вторую зарплату рабочим, уничтожили. Не лениться! Не расслабляться! И желательно максимально уменьшить количество задействованных в схеме людей. Меньше народу знает — меньше шансов спалиться. Ну и строгий контроль новых работников на интересующие вас участки. Любого нового сотрудника тщательно проверять. Я знаю, как ОБХСС работает: такие оперативники бывают, на которых ни в жизнь не подумаешь. — вспомнил я Васю-негра.

Сатчан внимательно выслушал меня, сосредоточенно кивая. Мы попрощались, и я ушёл. До последнего опасался, что он возложит на меня задачу контроля на местах. Но обошлось. Светиться до такой степени у меня не было никакого желания. Даже не знаю, как бы пришлось поступить, предложи он это.

Выйдя из райкома, я остановился, подумав, что что-то зашел слишком далеко в своем инструктаже. С другой стороны, мы же ведем речь не о настоящей проверке ОБХСС в интересах государства, а о способе одной нелегальной группировки установить контроль над предприятием, отобрав его у другой нелегальной группировки. Так что я играю не против государства, а просто защищаю ту группировку, что уже дала мне многое. И в ее ослаблении или гибели я никак не заинтересован.

Ну и в целом — одна из главных проблем СССР — это дефицит. А чем занимается меховая фабрика сейчас? Производит шуб больше, чем должна, уменьшая дефицит. Теневой рынок все равно рынок, и отвечает на имеющийся спрос у населения. А то танков, ракет — завались, а шубу купить или легковую машину…

Эх, провел бы кто-то нормальные рыночные реформы, как у китайцев, а не то недоразумение, что сотворил Горбачев под лозунгом перестройки. Основа-то здоровая! Технологий новых навалом, но их крайне медленно переводят из военки в гражданку. Изобретателей талантливых завались — но без запроса рынка их идеи внедряют в гражданские отрасли крайне медленно. Усилить бы СССР правильным рынком — чудо было бы, а не государство!

А в среду двадцать третьего февраля