— Захар, это так? — хмуро осведомился Романов, видимо, ему не понравилось услышанное.

— Это так, ваше высочество, — кивнул я, слегка опираясь на Трубецкую, которая тоже была озадачена услышанным. — Также хотел бы принести извинения за свою простолюдинскую несдержанность чете Решетниковых, — я склонил голову перед жандармом и его женой. — Не буду говорить о чьей-либо навязчивости, вот только его сиятельство Осокин забывает кое-что, но я его не виню. Возраст берет своё.

— Так и есть, ваше высочество, — вдруг заговорила Решетникова со слабой улыбкой, оценив мою шутку. — Мой муж и я берем ответственность за то, что совершил Захар, но удар за честь рода Осокиных уже был нанесен ранее. Старшим сыном Владимира Константиновича.

— А если подробнее? — вдруг вклинилась в разговор Потемкина, наблюдая за всем с неприкрытым интересом, а сам Осокин помрачнел и скосил взгляд на сына.

— Позвольте мне продолжить, Дарина Алексеевна, — попросил учтиво я, и женщина тотчас кивнула, пока её муж был озадачен не менее остальных. — Владимир Константинович забыл, что я не просто дворянин, но еще и столп империи. И тоже могу игнорировать кое-какие законы приличия по отношению к нему, потому я его и оскорбил за излишнюю и даже дерзкую навязчивость. Вызови он меня на дуэль за мои слова, я сразу бы её принял, — усмехнулся весело я, нагло привирая на всю катушку, пока остальные пребывали в подобии некоего ступора после моих слов. Даже сам Романов воззрился на меня удивлённым взглядом.

Лукавлю, конечно, он бы меня прибил, и моя смерть была самой жалкой на свете, но всё сложилось как нельзя лучше.

— Но так уж вышло, что первым меня атаковал Андрей, ваше сиятельство, — продолжил я, кивая на второго Осокина. — После за меня вступилась Дарина Алексеевна, за что ей огромное спасибо, — я вновь почтительно склонился перед женщиной и после моих слов Решетников вдруг просиял, словно что-то вспомнил и взгляд его из свирепого преобразился в злорадный. Тот понял, к чему я веду. — Но затем по мне пришелся еще и ваш удар, Владимир Константинович. Два последовательных нападения за одно единственное оскорбление под крышей дома жандарма от двух разных людей. Удар вашего сына был по делу, а вот ваш… нет, — и улыбка на моём лице стала кровожаднее некуда. — Как столп империи, теперь я просто обязан ответить на это подлое нападение согласно кодексу. Так уж вышло, что я тоже знаком с правилами сражений старшего и младшего поколения в государстве. Я не буду вызывать вас на дуэль, князь, за ваши поспешные действия, — произнес я, а после перевел взгляд на слегка опешившего от услышанного Андрея. — Я вызову на дуэль… вашего невоспитанного сына. Потому как была побрана честь столпа, честь государева жандарма, его жены и будущего ребенка.

Сам заварил эту кашу, сам её и разгребу. Разумеется, с плюсом для себя. Не нужно было ко мне лезть, папаша, я просил по-хорошему.

А после мои слова возымели эффект разорвавшегося заклинания. Сам Осокин уже был мрачнее тучи, но продолжал себя сдерживать и сверлить меня холодным взглядом, Романов и Потёмкина невольно скрыли свои улыбки. Вид же Решетникова теперь был до невозможности равнодушным с привкусом злорадной ухмылки.

— Место, время и условия?! Так и быть я дам тебе возможность выбрать! — вдруг выпалил как на духу Андрей, делая несколько шагов мне навстречу, сам князь дёрнулся было вслед за сыном, но почти сразу остановился и принял отчужденный вид, как и подобает главе рода.

— Прошу простить, но будет одно дополнение, — внезапно спохватился Осокин. — Если побеждает мой сын, присоединишься к роду, но уже на правах вассала, а не наследника, — отчего-то после его слов удивления на лицах многих стало еще больше. — Выиграешь ты, то так и быть оставлю свои попытки насчёт тебя. К тому же я буду секундантом у Андрея.

Хитрый сукин сын этот Осокин! Невыгодно конечно, но так и быть. Посмотрим, что я могу противопоставить магистру второй степени. Самому интересно.

— В таком случае я буду секундантом у его преблагородия, — со счастливой улыбкой выпалила Потёмкина, оказавшись рядом со мной.

Этой лишь бы кулаками почесать, либо посмотреть, где другие чешут кулаками. В принципе… как и мне.

— Принимаю ваше дополнение, князь. И согласен на то, чтобы Прасковья Олеговна была моим секундантом, — кивнул я, а после посмотрел в глаза поддерживающей меня боярышне. — Если Алина Юрьевна не против, то с её позволения дуэль можно будет провести во время приёма Трубецких и состязаний. Условия всего два. Сдача… либо смерть. А также магия и сталь.

— Род Трубецких не против такого развития событий, — после недолгого размышления согласилась девушка.

— Я принимаю все условия и твой вызов! — холодно процедил Андрей немного погодя, прожигая меня воинственным и насмешливым взглядом.

Похоже, кто-то полностью уверен в своей победе. Дыши, пока можешь, кухаркин сын!

— Раз всё обернулось именно так, то я буду судьей во время дуэли, которая состоится на приёме у Трубецких между Осокиным Андреем Владимировичем магистром второй степени молнии и Лазаревым Захаром Александровичем магистром третьей степени молнии, — громко и церемониально произнес Ростислав. — Что касательно вас, Владимир Константинович, мой дед узнает о сегодняшнем инциденте. Имейте это в виду.

— Как пожелает его высочество. Честь имею, господа и дамы, — кивнул быстро Осокин и вместе со своим сыном под взором всех собравшихся покинул территорию имения, лишь напоследок смерив меня весьма многозначительным взглядом.

Несколько мгновений на лужайке перед имением стояла тишина, видимо каждый думал лишь о своём, но всю томительную паузу размышлений вдруг прервал мягкий голос Решетниковой:

— Ваше императорское высочество, ваши сиятельства, — вдруг обратилась она к боярышням и цесаревичу. — Если вас это не оскорбит, то можете расположиться в гостевом домике. Гостиная, как вы понимаете, немного пострадала и её приведут в порядок лишь только через пару дней.

— Вовсе нет, будем рады, мы всё понимаем, — ответил за всех с радушной улыбкой Ростислав. — К тому же у меня есть разговор к Захару.

— Тогда прошу за мной, — лучезарно улыбнулась женщина, указывая рукой направление.

— В таком разе я покину вас ненадолго, — отозвался негромко Решетников. — Вызову срочно целителя.

— Лазарев, скажи мне на милость, почему, где появляешься ты, всюду что-то ломается и кто-то калечится? — усмехнулась невольно Потёмкина, под одобрительный взгляд Трубецкой, пока мы шли к гостевому домику. — Ведь мы с Ростиславом прибыли сюда, чтобы поспарринговаться с тобой, а ты опять еле на ногах стоишь. Издеваешься что ли?

— Понятия не имею, Прасковья Олеговна, из-за чего образовалась такая закономерность. Просто так получается, — пожал я невольно плечами, под веселый смешок Алины и пыхтение сопляка, который от начала и до конца даже не пискнул, а лишь прожигал меня суровым взглядом.

* * *

Как бы то ни было, но целитель, точнее целительница прибыла быстро. Очень быстро. Это была женщина лет сорока, а её род, так уж вышло, был уже как много лет дружественен Решетниковым.