Та слабо кивнула, и через секунды в уши ворвалась еле слышная мелодичная фоновая музыка, тихие голоса собравшейся молодежи и голос ведущего, пришлось даже подняться, и подойти к перилам, встав рядом с Прасковьей, чтобы лучше приглядеться ко всему происходящему внизу. Но глаз мимолетно и неуловимо, то и дело цеплялся за весьма обворожительное вечернее платье Потёмкиной, оголённую загорелую спину и шикарное декольте.

— Дамы и господа, их сиятельства и благородия, а теперь еженедельный конкурс от нашего клуба! — рьяно и пылко заговорил ведущий, стоя на весьма большой импровизированной сцене. — Но так уж вышло, что испытание сегодня будет не простое, оно предназначено для самых… метких.

Ловким движением тот из рукава извлёк метательный нож и неспешно метнул его в деревянный стенд, что медленно поднялся откуда-то снизу, на котором также была прикована улыбающаяся и весьма фривольно одетая девица.

Нож выпорхнул из рук мужчины и вонзился точнёхонько возле левого оголенного бедра девушки. И все это действие сопровождалось довольным гамом и улюлюканьем со стороны зрителей.

Трепещи Ракуима! И это испытание? Да я так в детстве с отцом развлекался. Правда, на месте той девицы был я, а метателем был мой отец. Причем замечу, что очень скверным метателем. Реанорское воспитание было суровое, что тут взять? Именно с тех пор я и полюбил ножи, иглы, кинжалы и всё в этом духе.

— Но так уж вышло, что нам понадобятся по два участника. Парень и девушка. Десять прелестных дев и десять воинственных мужей я попрошу на сцену! — громко завопил ведущий. — Ведь количество мест ограничено, и приз за победу будет соответственный.

— Надеюсь, ваше преблагородие умеет метать оружие? — спросил вдруг Акинфов, а в голосе засквозила явная насмешка.

А у перил к тому времени уже стояла вся собравшаяся компания и с неприкрытым интересом слушала наш с княжичем разговор, который перерастал в соревнование.

— Сносно и посредственно, Роман Игоревич, — ответил я ему той же улыбкой, но уже с нотками кровожадности, не сводя взгляда со сцены. — Точнее, весьма сносно и весьма посредственно, но вызов так и быть… принимаю.

После моих слов возникла секундная пауза. На лицах многих отображался нарастающий азарт и предвкушение хорошего шоу, а мимолётное скрытое удивление и вспыхнувшие искры озорства в глазах Прасковьи и Алины я заприметил отчетливо.

— Компанию мне составите вы? — обратился я с усмешкой к Акинфову, а после перевел взгляд на Воронцова. — Или вы? В принципе, можете оба сразу. Я совсем не против.

— Побойтесь бога, Захар Александрович, — возмутился с улыбкой Влад, махнув у себя перед лицом пару раз ладонью. — Я всего лишь младший ветеран, то ли дело Рома. Это он с магией и сталью на «ты», моя стёзя лишь полноценная магическая часть.

— Весьма занятно…

В это время на сцену уже пожаловали две девушки и два парня. И выходили, как я понимаю, лишь те, кто был друг с другом близок. Точнее очень близок. Хотя не думаю, что здесь поголовно слабаки. Уже на ветеранском ранге обычный ножичек не принесет бойцу особого вреда. Максимум солидный порез. Само собой, если это не глаза или горло.

— Но остаётся еще один вопрос, — продолжил с бессменной лыбой Воронцов. — Кто будет вашими партнершами в этой забаве? Роман, кого выберешь?

Акинфов почти сразу бросил вожделенный взгляд на Трубецкую, но та даже не взглянула на княжича и насмешливо фыркнула. Всего на миг от него явственно пронесло внутренней злобой. Лишь благодаря реанорской эмпатии удалось это уловить. Желваки парня заиграли в тон его скрытого раздражения и тот, демонстративно отвернувшись от Алины, взглянул на остальных девушек.

Вот только и они были не лыком шиты. От женского взора порой мало что укроется. Те заметили его посыл к другой женщине в то же мгновенье и на неопределенный промежуток времени просто охладели. Полигамия полигамией, но зачем зыркать так явно? Хотя тут уже гормоны, скорее всего. Как я понял, Акинфов давно охотится за Трубецкой.

— Ваше сиятельство, позволит составить ему компанию? — внезапно отозвалась Травина, глядя с обворожительной улыбкой на обескураженного княжича и делая к нему несколько шагов.

Суккубья кровь, вот же бестия! Кто бы сомневался…

— Почту за честь, — приободрился тотчас Роман, подхватив руку девушки.

— А кто будет вашей партнершей, Захар Александрович? — колко заметил Воронцов.

— Хороший вопрос, Владислав Николаевич, даже и не знаю, — с наигранным недоумением произнес я, пожав плечами, а после необъятным взглядом оглядел девушек всех и сразу. — Дамы, кто-нибудь из вас протянет мне руку помощи? Но предупреждаю сразу, дело это опасное, я такой себе метатель.

Глаза у нескольких сразу же вспыхнули интересом. Первой спохватилась Шереметева, за ней Долгорукова, а уже после Неклюдова. Вот только еще до их телодвижений, я разглядел взор Трубецкой, в котором плясали веселые бесенята, и до безумия воинственные глаза Потёмкиной.

— Не будь таким скромным, Захар. Там в любом случае будет целитель, — первой отозвалась Екатерина, опережая на шаг остальных. — Так и быть, я риск…

— Отдохни, Шереметева! — с коварной улыбкой перебила её Прасковья, которая стояла подле меня. И как мне показалось, ротик Алины, что должен был уже что-то произнести, моментально закрылся, и та приняла свой обыденный вид. — Я составлю графу пару на это испытание.

На лице девушки моментально отобразилось недовольство, но та мгновенно перевела его в наигранную обиду. Причем такого поворота не ожидал еще один «умник». Сам Воронцов. Щека его слегка дёрнулась, но вид остался невозмутимым и улыбчивым.

— Вот так всегда… всё лучшее тебе, — обижено протянула Шереметева.

— В таком случае прошу за нами, Захар Александрович, — ухмыльнулся весело Акинфов и под руку с Травиной зашагал вниз.

То, что это подстава, я понимал прекрасно, хотя это было ещё и до безумия интересно и забавно. Но раз я столп, то и появляться должен соответственно. И план у меня был до безумия банальный.

— Прасковья Олеговна, с вашего позволения я сэкономлю нам время. Вы согласны? — со слабой улыбкой осведомился я, галантно предложив ей свою руку.

Девушка заинтриговано меня рассматривала пару секунд, а после коротко кивнула и положила свою ладонь на мою.

— В таком случае, прошу простить меня за мою фривольность.

Аккуратным и неуловимым движением я подхватил её на руки. Складывалось ощущение, что тельце боярышни ничего не весило. Сама княжна тотчас напряглась и обожгла меня хмурым взглядом, а рот уже открылся, чтобы что-то сказать, но заметив моё холодное равнодушие на лице, стала понемногу расслабляться.

— Ничего себе… — с веселыми нотками прошептала Долгорукова, обращаясь к другим девушкам.