будто я делаю что-то запрещенное, даже неприличное, просто оставляя свою холодную ладонь в его теплой.

— На самом деле, мы обошли-объехали все по кругу, — рассказывает Виктор. — Если пройти вот эту улицу на сквозь, можно выйти к твоему дому. А вот и бассейн, так что, если тебе нравится плавать, то это совсем рядом с домом. Минут десять ходьбы.

Вообще-то плавать я действительно люблю, но понимаю, что вряд ли буду сюда ходить, потому что с крыльца бассейна спускается Дан Каримов.

Не хочу, чтобы он меня видел.

И я делаю вид, что уворачиваюсь от порыва ветра. Прячу лицо за плечом Виктора. Неправильно расценив мое поведение, он приобнимает меня, а я не возражаю, потому что так он заслоняет меня от Каримова.

Но мои ухищрения напрасны.

— Инга? — зовет Дан. — Инга — это ты?

Глава 38

Инга

Просыпаюсь опять в слезах.

Вчерашний день разбередил нервы.

Появление на горизонте Каримова было словно удар под дых. Как туча в солнечный день. Да, встреча с Гореловым была бы сокрушительней, но, видимо, я все еще настолько нестабильна, что даже такие мелочи выбивают меня из колеи, лишают равновесия, и земля уходит из-под ног.

Я и первое утро в этой квартире встречала в слезах. По дурости перед сном сказала: «На новом месте приснись жених невесте». И уже перед пробуждением мне приснился Димка, я и разревелась.

А сегодня…

Плакать я начала еще во сне.

Да, вчера я не стала разговаривать с Даном. На немой вопрос Виктора просто помотала головой, и он увел меня оттуда. День померк, все вокруг стало тусклым, и я заторопилась домой.

Нигде мне не скрыться. Надо набраться сил и на подобное не обращать внимания. Еще полтора месяца просидеть дома не вариант.

Я смогу. Я справлюсь.

Просто я была не готова, расслабилась, открылась. Еще рано. Нужно быть собраннее.

Как я ни ругала себя, а мысли все равно возвращались к этой встрече.

Воспоминания цеплялись одно за другое, как бесконечная цепь.

Мы часто ругались на самом деле, особенно в первый месяц. В основном из-за пустяков. Димка вспыльчивый, да и я за словами особо не следила.

— Я все равно не понимаю, — злится он. — Объясни мне, почему ты не хочешь, чтобы я помог тебе с жильем в приличном месте? В чем проблема? Твой район не самый безопасный.

— Нормальный там район, — фыркаю я. — Бабки допоздна сидят во дворе, дети по вечерам спокойно гуляют. Там, конечно, такого забора, как у тебя, но он вроде и не нужен.

— Заброшенная стройка рядом тебя вообще не смущает?

— Прикинь нет, я просто там не хожу и все. Меня смущает, что тебе надо, чтоб всегда было по-твоему, — я уже начинаю заводиться.

— Я, что, предлагаю тебе какую-то ненужную хрень? Неужели так плохо жить ближе к универу? Спать утром на час дольше?

— Дим, я чувствую себя так свободной понимаешь? А если ты станешь платить за мою квартиру, я, получается, какая-то содержанка. Я понимаю, что ты к такому привык, но это не мое амплуа, — кто бы знал, как меня бесит его упертость. Мы месяц встречаемся, я еще понимаю, если бы мы были жених и невеста, и то: это как-то нездорово.

Димка сверлит меня взглядом

— И ко мне переезжать ты тоже отказываешься? Чем тебе не угодил мой дом?

Нет, с ним как об стенку горох!

— Я зарабатываю на свою квартиру. Мне родители уже не должны помогать так много. Ты хоть представляешь, какой это кайф — ни от кого не зависеть? Хотя куда тебе? У тебя было все сразу. И дом, и с учебой не надо париться из-за стипендии…

— Вот, значит, как ты обо мне думаешь? — вскипает он, потому что я прошлась по всем его мозолям в солдатских сапогах.

Димка из кожи вон лезет, чтобы обеспечить себе независимость от отца. Даже с этим домом… Там какая-то сложносочиненная штука была провернута с обменом большой квартиры, доставшейся Димке в наследство от прабабки по материнской линии, на долю отца в этом доме. Спохватываюсь, но уже поздно. Уже ткнула пальцем в самую болевую точку.

— Я думаю, что в твоей ситуации ты на редкость адекватный, что удивительно, раньше мне казалось, что ты вообще отморозок. Но зачем отрицать очевидное? У тебя на старте была фора. Я не вижу в этом ничего плохого, но у меня другие принципы!

Голос мой звучит примирительно, но Димка отворачивается.

— Можно подумать я тащу тебя в какую-то лачугу! — цедит он сквозь зубы.

— Дим, что толку от твоего дворца, если мы расстанемся, и я опять буду искать жилье?

— С какого это хрена мы расстанемся? — взвивается он.

— Я говорю гипотетически, это ведь не такой уж и нереальный вариант…

Развернувшись ко мне, он наступает на меня.

— Мне не нравятся твои гипотезы. Если ты уже сейчас собираешься расходиться, должен тебе сказать, что этого не будет!

Ой, я его разозлила. Сильно.

— Иди ко мне, моя хорошая, — манит он меня, поводя плечами.

Смотрю на заострившиеся черты лица и плотно сжатые губы, и внутри у меня начинает подрагивать. Не от страха. Димка мне ничего не сделает. Ну как ничего… Кое-что я сегодня отхвачу. Во мне просыпается женский азарт, он непреодолимый.

— Нет! — строптиво отвечаю я, изображая обиду, а сама потихоньку пячусь в сторону выхода из кухни.

— Лучше сама подойди, — рычит Горелов грозно, но в глазах его появляется тот самый блеск, как у хищника при виде дичи.

Он делает плавный шаг в мою сторону. Всего один, а у меня сердечко начинает колотиться в предвкушении. Как-то сразу бросаются в глаза и сильные руки, и узкая талия, и широкие плечи… Становится жарковато.

— Не подходи, — хочу звучать дерзко, но мой в голосе прорезаются чертовские нотки «попробуй меня поймать».

Дима приподнимает