Молча закуриваю.

Рэм встает рядом и, засунув руки в карманы, смотрит бесцельно на горизонт. Молчит.

— Ты не знаешь, о чем говоришь… Кроме того, что она видела, как я драл какую-то шмару, хотя я уже этого и не помню…

— Вы тогда расстались, — пытается найти моему скотству оправдание Рэм.

— Блядь, я облажался. Как не назови. Я облажался в ту ночь, когда поехал к ней. Я не знаю, как отмыться, — я пялюсь на тлеющую сигарету и вижу, что руки дрожат. — Но главное, я поверил не ей.

— Я…

— Не надо ничего говорить. Этому нет оправдания. Поехали, — я выбрасываю едва прикуренную сигарету и плетусь на пассажирское. — Она меня казнит, я заслужил. Но перед этим ответят все.

И сейчас, когда я сижу один в пустом доме, глотая горечь во рту, как мазохист раз за разом прокручивая ту ночь, все, что я могу, это сделать шаг на тропу мести.

Месть — какое пафосное слово. Назовем это раздачей по-гореловски.

Достаю мобильник и набираю номер.

Добро пожаловать в мой ад.

Глава 37

Инга

Сегодня второй день как я обживаюсь на новом месте.

Квартира внучки Тамары Львовны довольно уютная, обжитая, но мне все равно не по себе. Я чувствую себя временным гостем, как в гостинице.

Вчера я просто слонялась по квартире, раскладывая вещи и бесцельно разглядывая вид из окна. Глупость, конечно, но мне не хватает постера на стене, занавески в цветочек в ванной и скрипящей дверцы шкафа.

Почему-то ощущение, что и замиокулькасу тоже сиротливо. И я поставила горшок с ним на тумбочку у постели. Как будто мы друг друга поддерживаем.

Засыпая, я разглядывала его мясистые листья и извинялась за вынужденный переезд.

По утру с непривычки собрала все косяки в квартире, понаставив себе синяков.

Там, где я жила, не было такой шикарной мебели, но там я чувствовала себя дома.

Ничего.

Осталось недолго.

Скоро получу диплом и уеду.

Я ведь могу поехать, куда угодно, правда?

Несколько раз звонила Жанка, и я даже нашла в себе силы ей ответить, что пока занята, и как только смогу, обязательно выйду на связь.

А еще звонил Виктор.

Мы обменялись телефонами на всякий случай.

Он уточнял у меня все ли в порядке, все ли работает, не нужна ли какая-то помощь.

Виктор очень деликатен и ничего такого не говорит и не делает, но я по-женски чувствую его интерес. Должно быть Тамара Львовна предупредила внука, что на меня сейчас не стоит давить…

Почему я не могу заставить себя даже улыбнуться ему с намеком?

Он привлекателен, очевидно, не глуп. Немного флирта мне бы не повредило. Я же не обязана сразу бросаться в омут с головой.

Но стоит лишь подумать на эту тему, меня начинает глодать чувство вины.

Чертов Демон!

Я до сих пор не чувствую себя свободной от него.

Будто я предаю. Его. Нас. Хотя никаких нас давно нет.

Я и с Арсением соглашалась встретиться только потому, что понимала, что из этого ничего не выйдет.

Маразм.

С этим надо что-то делать. Я не дам сломать мою жизнь. Рано или поздно боль рассосется, но ждать у моря погоды глупо. Нужно продолжать жить уже сейчас.

Я уже сделала шаг за черту. Где один шаг, там и второй, не так ли? Нельзя всю жизнь оглядываться. Тем более на того, кому до тебя нет дела.

Если Виктор меня куда-нибудь пригласит, я заставлю себя согласиться. И обязательно приятно проведу время. Назло всему!

Словно подслушав мои мысли, Виктор звонит снова.

— Инга? Все нормально?

— Да, спасибо, — тут же смущаюсь я, хотя так смело рассуждала о возможном свидании. Куда чего девалось?

— Я так понял, ты дома отсиживаешься. Я тут недалеко, давай район покажу. Пока светло. Здесь и бассейн есть, и скверики красивые.

И вот настает момент истины.

Струсить, поддаться привычке, уступить неоправданному чувству вины или наконец стряхнуть с себя всю золу наших с Демоном истлевших отношений?

Я знаю правильный ответ. Так почему не могу его дать?

Разозлившись на себя, быстро, пока не передумала, отвечаю:

— Было бы здорово.

И внутри покрываюсь ледяной коркой.

— Ты через сколько будешь готова?

Хочу ответить, что я уже, но опять одергиваю себя.

Надо накраситься, выбрать что-нибудь женственное из одежды, волосы опять же уложить. Если я действительно хочу что-то изменить, то пора перестать относиться к окружающим, ка к бледной и временной замене Демону.

— Мне нужен час, — твердо говорю я.

Не отступать. Пойти с Виктором и получить удовольствие.

И когда в назначенное время я спускаюсь к его машине, понимаю, что не зря прихорашивалась. Восхищенный взгляд греет душу на ветру этого холодного, как никогда, мая. В этом году природа со мной на одной волне, и аромат сирени в стылом воздухе не спешит смениться запахом цветущей липы, прогретой теплом подступающего лета.

В моей душе для лета места нет, но, может быть, пора впустить весну?

Прокатившись по району, Виктор показал мне весьма милые уголки: действительно красивый ухоженный сквер, старинный особняк, напротив которого расселись ученики художки со своими мольбертами, уютную кафешку, с видом на сонный в это время дня проспект.

После позднего, но вкусного обеда, мы с Виктором выходим из кафе, держа в руках кофе на вынос. И мне наконец становится легко, я перестаю грызть себя за это, что ни говори, а свидание. Упоительный аромат арабики и весенних улиц, солнечные лучи и ненавязчивые ухаживания Виктора делают свое дело. Я расслабляюсь.

Мы бредем вглубь старых извилистых улиц.

Мимо нас нет-нет, да и проскакивают велосипедисты, и Виктор берет меня за руку. Мне неловко, как