все они подвержены влиянию иллюзий. Как и все люди, они считают себя куда более внимательными, чем на самом деле; они уверены, что воспоминания куда более полные и правдивые, чем в реальности; они воспринимают уверенность как надежный критерий точности. Общее уголовно-процессуальное право формировалось в Англии и США столетиями, и его тезисы базируются как раз на аналогичных ошибочных утверждениях.

Разум – не единственная система, в которой мы разбираемся куда хуже, чем нам кажется. От простых механизмов вроде туалета или молнии на одежде до сложнейших технологий вроде интернета, до крупных инженерных проектов наподобие Большого Бостонского тоннеля, до таких абстрактных образований, как финансовый рынок или террористическая сеть. В каждом из этих случаев нам удается легко обмануть себя, чтобы поверить, будто мы и правда можем понять и объяснить суть вещей, о которых не знаем ровным счетом ничего. Опасная тенденция переоценивать объем и глубину собственных знаний – это следующая повседневная иллюзия, о которой пойдет речь. Иллюзия знания схожа с иллюзией уверенности, но она не является прямым отображением уровня способностей. Никто не будет пытаться внушить другому человеку, что тот уверенный в себе, надежный, превосходящий по ряду параметров среднестатистического гражданина и тому подобное. Иллюзия знания – это скрытая вера в то, что мы понимаем многие вещи глубже, чем на самом деле; она сопровождает многие из самых опасных и ошибочных решений, которые мы принимаем в своей жизни.

Глава 4

Синоптик и менеджер хедж-фонда: на кого равняться?

В июне 2000 года президент США Билл Клинтон и британский премьер-министр Тони Блэр выпустили совместное заявление: завершилась первая фаза проекта «Геном человека», известного научно-исследовательского проекта по расшифровке пар оснований ДНК во всех двадцати трех хромосомах. За десять лет на «рабочий черновик» структуры было потрачено больше 2,5 миллиарда долларов, а еще один миллиард помог ликвидировать пробелы и довести результаты до ума[148]. Один из наиболее важных для ученых вопросов оказался на удивление простым: сколько генов содержит геном человека?[149]

До достижения полного секвенирования генома самым популярным было мнение, что сложность человеческой природы и поведения можно объяснить исключительно большим набором генов, теоретически – от 80 до 100 тысяч. В сентябре 1999 года представители компании Incyte Genomics, одной из передовых в области биотехнологий, объявили, что человеческий геном содержит 140 тысяч генов. В мае 2000 года ведущие генетики всего мира собрались на конференцию «Секвенирование генома и биология» в нью-йоркской лаборатории Колд-Спринг-Харбор, где на этот счет велись оживленные дебаты. Но консенсус не был достигнут: некоторые согласились с оценками Incyte Genomics, другие были убеждены, что это число не превышает 50 тысяч.

Когда разброс оказался настолько широким, генетик Европейского института биоинформатики Эван Бирни устроил научный тотализатор: он предложил коллегам предсказать итоговую цифру. Каждый участник поставил один доллар; победитель забирал себе всю сумму, а также получал экземпляр книги Нобелевского лауреата Джеймса Уотсона «Двойная спираль» с авторским автографом и в кожаном переплете. Оценка сотрудника компании Incyte Сэма Ла Бри оказалась самой высокой – 153 478 генов. Среднее значение среди первых 338 участников составило 66 050. В 2001 году Бирни повысил вступительный взнос до пяти долларов, а в 2002-м – до двадцати. Он счел, что было бы несправедливо уравнивать новых участников спора, которые могли опираться на изначальные предположения и обновленные результаты собственных исследований, и тех, кто сразу решил сделать ставку. Средняя оценка следующих 115 участников составила 44 375 генов, а призовой фонд вырос до 1200 долларов. За полные два года, пока шел прием заявок, самое скромное число назвала Ли Роуэн из Института системной биологии в Сиэттле – 25 747.

По условиям спора Бирни должен был объявить победителя в 2003 году. К его удивлению, к этому времени единого четкого мнения об «окончательной цифре» до сих пор не существовало. Принимая во внимание выводы самых актуальных исследований, Бирни приблизительно оценил количество генов в 24 500. Призовой фонд разделили между тремя участниками, поставившими на самые низкие цифры; Ли Роуэн получила большую часть суммы. Ученые долгое время спорили об окончательной цифре, но большинство сошлось на показателе в 20 500 генов, что помещает человека между круглым червем C. elegans (19 500 генов) и цветковым растением Arabidopsis (27 000 генов).

Все участники спора были ведущими генетиками, и все они искренне верили в то, что геном человека содержит куда больше генов, чем оказалось на самом деле. Из 453 предположений, от самых низких оценок до самых амбициозных, не оказалось ни одного правильного. Фрэнсис Коллинз (Национальные институты здравоохранения США) и Эрик Лэндер (Массачусетский технологический институт) ошиблись больше чем на 100 % – то есть их ответы оказались не точнее среднестатистической догадки. Кроме того, ученые недооценили объем времени, который потребуется на поиски правильного ответа. Реакция Коллинза оказалась поистине философской: «Да уж, век живи, век учись».

Все участники спора были ведущими генетиками, и все они искренне верили в то, что геном человека содержит куда больше генов, чем оказалось на самом деле. Из 453 предположений, от самых низких оценок до самых амбициозных, не оказалось ни одного правильного.

Это далеко не единственный случай, когда ученые переоценивали свои знания в рамках сферы профессиональных компетенций. В 1957 году пионеры таких научных областей, как обработка информации и искусственный интеллект, Герберт Саймон и Аллен Ньюэлл сделали публичное заявление, что уже в течение десяти лет компьютер сможет обыграть чемпиона мира по шахматам[150]. К 1968 году никто и близко не продвинулся в создании устройства, которое могло бы справиться с такой ответственностью. Дэвид Леви, шотландский программист и шахматист, получивший впоследствии звание международного мастера (на одну ступень ниже гроссмейстера), заключил пари с четырьмя другими специалистами по вычислительной технике. Он был готов поставить 500 фунтов стерлингов (на тот момент эта сумма составляла примерно половину его годового дохода) на то, что в следующие десять лет ни один компьютер не сможет обыграть его в шахматы. В 1978 году, когда призовой фонд вырос до 1250 фунтов благодаря дальнейшим ставкам, Леви обыграл лучшую из существующих в то время компьютерных программ со счетом 3½ – 1½. Тогда вместе с журналом Omni они предложили новое пари: 5 тысяч долларов получит тот, чей компьютер обыграет Леви, причем никакие ограничение по времени уже не ставились. Наконец, в 1989 году шахматист проиграл компьютеру Deep Thought, предшественнику Deep Blue от IBM. И только в 1997 году Deep Blue – компьютер, имевший несколько специализированных процессоров и дополнительные шахматные микросхемы – обошел чемпиона мира Гарри Каспарова со счетом 3½ – 2½. Пророчество Саймона и Ньюэлла сбылось – правда, с задержкой в тридцать лет