— Ты такая упрямая, Хлоя, — сказал он, в его ответе слышалось разочарование. — Я сделал то, что посчитал правильным.

— Я не нуждаюсь в твоей благотворительности, — парировала Хлоя, она была непреклонна, и ее гнев был щитом против любых мотивов, которые могли быть у Ричарда.

На линии повисла пауза, тяжелое молчание, как будто они оба боролись с грузом своих нерешенных проблем. Хлоя наконец заговорила с нотками уязвимости в голосе.

— Ричард, ты не можешь просто появиться и купить себе место в моей жизни, когда тебе захочется. Мне нужно личное пространство, и ты не можешь просто швырять деньги на все подряд и ожидать, что это исправит беспорядок, который ты оставил после себя.

— Ты правда так расстроена из-за этого? — его голос остался на удивление спокойным. — Или дело в том, что ты все еще пытаешься разобраться в своих чувствах и пытаешься подавить то, чего ты на самом деле хочешь? Зачем ты так мучаешь себя, Хлоя?

Ее голос надломился, когда она попыталась передать ту огромную внутреннюю борьбу, с которой столкнулась.

— Потому что в последний раз, когда я следовала своим желаниям, я осталась мертвой внутри! — Ее крик был наполнен смесью гнева и боли, необузданные эмоции, которые она пыталась сдержать, выплеснулись наружу.

— И я не позволю этому повториться!

— Как я могу доверять тебе после всего этого? — спросила она тихим, но полным сомнения тоном.

— Хлоя, жизнь далека от сказки, — заявил он. — У всего есть своя цена. В жизни будут боль и разочарование. Главный вопрос в том, стоят ли они того счастья, которое ты обретаешь?

Хлое оставалось только обдумывать эти слова, ее чувства и мысли кружились в вихре неуверенности и тоски.

— Отлично, — в трубке была слышна его довольная улыбка. — Подумай об этом на досуге.

— Прости, что ударила тебя, — быстро сказала она и повесила трубку, охваченная водоворотом противоречивых эмоций. Ей нужно подумать.

Его голос звучал в ее сознании, смесь удовлетворения и обольстительности, которая продолжала дразнить ее.

Но в присутствии Ричарда было трудно ясно мыслить, даже если он был просто на линии связи. Будто бы он обладал властью нарушать ход ее мыслей и эмоций, оставляя ее мысли в запутанном, неразличимом беспорядке. Хлоя знала, что ей нужно пространство и уединение, чтобы обдумать свои чувства и разобраться в возникшей суматохе.

Хлоя осталась одна на своей кухне, остатки неподготовленного ею салата были разбросаны по столешнице. Послеполуденный солнечный свет струился через окно, отбрасывая на пол узоры света и тени. Комната, обычно служившая местом утешения и спокойствия, казалась странно наполненной отголосками ее разговора с Ричардом.

Она прислонилась к стойке, ее мысли кружились, как буря. Голос Ричарда всегда был смесью очарования и разочарования, силой, которая одновременно привлекала и отталкивала ее. Вопросы, которые он поднимал о желании, счастье и цене любви, крутились в ее голове, бросая вызов ее убеждениям и принципам.

Хлоя не могла не думать о болезненных воспоминаниях, которые были связаны с ее отношениями с Ричардом. Его действия оставили шрамы на ее сердце, и она возвела стены, чтобы защитить себя от дальнейшей боли. Но его присутствие, даже посредством телефонного звонка, каким-то образом разрушало эту защиту.

Размышляя о своих чувствах и решениях, которые ей нужно будет принять, Хлоя почувствовала глубокую озадаченность. Она знала, что должна обрести ясность, понять, были ли слова Ричарда искренними или это просто еще одна из его игр с убеждением. Но, несмотря на всю эту неразбериху, она была полна решимости оставаться верной себе, защищать свое собственное счастье и избегать повторения ошибок прошлого.

13.

Глубокой ночью Хлоя продолжала обдумывать свой выбор, в конечном счете осознав, что путь к прощению, если она решит вступить на него, будет далеко не легким. И все же, когда она закрыла глаза и погрузилась в беспокойный сон, она не могла отрицать, что возможность второго шанса с Ричардом оставалась проблеском надежды в уголке ее сердца.

Она прокручивала в уме их разговоры, особенно его извинения. Было ясно, что он сожалеет о своих действиях, и она не могла не признать, что часть ее тосковала по той связи, которая когда-то была между ними. Однако шрам от его предательства был глубоким, и это заставляло ее чувствовать себя уязвимой и колебаться, стоит ли снова доверять ему.

Она задалась вопросом, было ли ее желание дать второй шанс продиктовано искренними чувствами или страхом потерять что-то значительное в своей жизни.

Зазвонил телефон, и Хлоя неохотно сняла трубку.

— Здравствуй, Хлоя, — послышался голос Ричарда. — Как ты? Без слез, без жизни, без любви?

— Ты имеешь в виду без тебя? — ответила Хлоя, сохраняя самообладание. — Неплохо. По крайней мере, никто меня не ранит.

Ричард издал тихий смешок.

— Ауч. Неужели для тебя посредственная безопасность важнее, чем яркая нестабильность?

— Ты для этого позвонил мне? — ответила она вопросом на вопрос.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал? — с усталым вздохом спросил он.

Хлоя на мгновение замолчала, неуверенная в своих собственных желаниях в сложной паутине их отношений.

— Я не знаю, — призналась она, оставив вопрос повисшим между ними.

Хлоя сидела у окна, все еще держа телефон в руке. Она уже привыкла к эмоциональному взрыву, сопровождавшему звонки Ричарда. Ее мысли кружились, как листья, подхваченные бурей. Это была история любви, наполненная болью, американские горки эмоций.

Она не могла отрицать того влечения, которое она испытывала. Его обаяние, его слова, его присутствие — все это притягивало ее, как бы сильно она ни пыталась сопротивляться. Он был подобен силе природы, одновременно разрушительной и непреодолимой. Их история была запечатлена моментами эйфории, за которыми следовало глубочайшее отчаяние.

Теперь он позвонил снова, и ее сердце бешено заколотилось, несмотря на все ее усилия казаться спокойной. Вопросы Ричарда заставили ее искать ответы, которых у нее не было. Чего она от него хотела? Безопасность? Стабильность? Или она тосковала по той интенсивности и страсти, которые они разделяли, несмотря на боль, которую это приносило?

— Зачем ты строишь из себя недотрогу? Ты отвечаешь на звонки. Зачем притворяться, будто ты хочешь, чтобы я повесил трубку? — спросил он, его голос был тяжелым и странным. Такого тона она от него раньше не слышала, и это вызвало в ней незнакомое беспокойство.

— Все в порядке? — внезапно спросила Хлоя.

Тревожное ощущение начало зарождаться у нее в груди, поскольку Ричард продолжал молчать, и его пауза усиливала ее растущее беспокойство. Баланс в их разговорах изменился, и она не могла игнорировать затаенное волнение, которое теперь сопровождало их беседу. Ричард не из тех, кто