определенного курса и с определенной скоростью, а это уже накладывает свои условия по соблюдению безопасности. Ведь каждый такой переход — это как бутылочное горлышко в транспортной системе межзвездных сообщений. И эти пути постоянно загружены различными судами, расписание движения которых расписаны на годы вперед. И вклиниться в этот график вот так запросто достаточно сложно. Никто не даст вам возможности воспользоваться подобной точкой без предварительного согласования. И среднее время ожидания — не менее трех лет только для выхода на одно из соприкосновений пространств. А их может быть и несколько. Не всякий переход приведет вас прямо к назначенной цели.

Так вот, на разведчик, которым управлял Том, заявки подано не было. Ожидать несколько лет ответа диспетчерских служб, да еще с неопределенным результатом, не хотелось, и агент решил воспользоваться альтернативным маршрутом, существенно удлинявшим путь и пребывание в полете, но зато на данный момент свободным. Требовалось пройти целых семь переходов, а фактическое время в пути по земному счислению составляло чуть более двадцати лет вместо обычных полутора. Впрочем, руководство дало «добро», срок пребывания в космосе Тома слабо волновал так как он все равно просто спал бы все это время в криокамере, а на Земле у него за это время не осталось ни одного знакомого, кто мог бы его дожидаться. А потому не было никакой разницы в том, попадет ли он в конечную точку сейчас или на пару десятков лет позже. Лишь бы лететь.

В последний раз перепроверив данные автопилота Том подтвердил маршрут и отправился в помещение для гибернации. Организм уже начинал требовать пищи, но это было даже хорошо — по всем канонам не стоило засыпать на переполненный желудок. Открыв первую из камер, агент набрал коды для сна, выбрал время пробуждения, поставил аппаратуру в режим «авто» и залез внутрь. Медленно опустилась прозрачная крышка, Том еще ворочался, устраиваясь поудобнее, когда программа уже начала запускать усыпляющий газ. Перед глазами поплыло…

Следуя заложенному расписанию, криокамера усыпила своего пациента, затем начала резкое охлаждение его тела одновременно заполняя внутреннее пространство биожидкостью, помогающей телу более легко перенести перегрузки от ожидавшегося перелета. Никогда еще Том не засыпал в подобной установке так легко и спокойно. Может быть, просто от того, что на этот раз ему было абсолютно безразлично проснется ли он в конце пути или нет…

Как только программа, заложенная в камеру, была выполнена, центральный автопилот звездолета начал интенсивный разгон к первому переходу. Перегрузка внутри корабля перевалила за десяток «же», но Том этого уже не чувствовал, он спал.

А вот просыпался он тяжело. В голове растекаясь по всей черепной коробке и даже за ее пределы стоял навязчивый звон, тело сотрясали конвульсии, сильнейший кашель разбрызгивал по стенкам камеры еще не до конца вышедшую из легких жидкость и это было омерзительно — сидеть в своих же собственных испражнениях. Мутило. Хотелось блевать, но из пустого желудка шли только неприятные позывы и слизь.

Понемногу все начало приходить в норму. Голова еще кружилась, но уже начали появляться первые отрывочные мысли. Том прислушался к своему организму. Он не в первый раз просыпался после криосна, но подобного с ним не было никогда. Настойчивый гул продолжался… Но этот гул шел уже не изнутри, а снаружи. Резкие отрывочные сигналы, неприятно режущие слух… Сигнал тревоги.

Еще не до конца овладев своим телом Том тяжело перевалился через боковину криокамеры, встал на ноги и, чтобы не упасть, схватился за откинутую крышку. Надо было добраться до поста управления. Разобраться, что же произошло и где сейчас находится звездолет, но это было трудно. Очень трудно.

Все смешалось. Желудок настойчиво требовал пищи, организм в целом — отдыха, а мысли… Сознание толкало к действию конечная цель которой была неизвестна. В такой ситуации лучшее — немного подождать.

На борту произошло аварийное прерывание программы полета. В таких случаях запускается экстренное пробуждение экипажа, процедура не слишком приятная и в некоторых случаях даже болезненная. Отсюда и не до конца выведенная из легких жидкость, и спутанное сознание, и почти полное отсутствие ориентации в пространстве. Все вернется, просто на это нужно еще какое-то время. Просто сознание разбужено ранее чем весь остальной организм. Понемногу стены вокруг перестали вращаться, будто ярко вспыхнувшая лампочка возвратилось самоощущение и разом все встало на свои места. Это как будто вы реально проснулись после долгой дремы. Фантомы, навеянные вашими иллюзиями, вдруг улетают и весь мир становится ясным и понятным.

Двигательная установка корабля работала. Звездолет находился в режиме активного торможения. По ощущениям — около двух «же», комфортных для Тома. Хорошо, что автоматика хоть в данном аспекте учитывает индивидуальные особенности членов экипажа. Вроде бы все в норме, но сигнал тревоги продолжал напрягать. Что-то произошло. И это не с кораблем. Потому что в подобном случае светилось бы табло над входом в помещение. Обретя возможность полностью контролировать свое тело Том направился на центральный пост управления. Просто чтобы повернуть тот самый выключатель, убирающий неприятный тревожный зуммер.

Как же хотелось хоть что-нибудь закинуть в свою утробу! Но для начала надо разобраться с причинами, прервавшими полет…

«По выходу из третьего планового перехода обнаружен сигнал бедствия, исходящий из зоны ближайшей звездной системы. Отработка программы перелета заблокирована. Экипаж разбужен», — первое сообщение, которое встретил Том, вступив в рубку. Он тяжело ткнул пальцем в экран, сигнал тревоги, разливавшийся по кораблю, отключился.

Ну да. Этот звездолет — спасатель. И сигнал SOS, полученный на его борт является приоритетным, впрочем, как и для любого другого корабля, уходящего в дальний космос. Только вот: «Экипаж разбужен», — в данном случае звучит как-то особенно пафосно. Это про одного Тома? Если там что-то серьезное, то что сможет сделать один человек даже если он и наделен весьма специфическими способностями? Что ж… теперь надо действовать по обстановке.

Дополнительные данные…

Звездная система: название — Сиам, присвоено по результатам первой разведывательной экспедиции в… году, нахождение — Внешний Рукав Млечного Пути, классификация основной звезды — G3, количество планет — пять (сигнал бедствия получен со второй), наличие/отсутствие дополнительных звезд — не обнаружено… И так далее: масса, расстояние до самой отдаленной планеты, наклонение к плоскости Млечного Пути и еще куча всего, не имеющего никакого практического значения в данной ситуации.

И все, что можно почерпнуть из предоставленного обилия информации — это то, что звезда очень похожа на родное Солнце, только немного холоднее, и основное: теперь звездолет находился даже дальше от точки назначения, чем был на момент отлета. Еще один казус путешествия по переходам.