С заднего двора вместе с клубами дыма доносился запах горелой щетины – видимо, разделывали свинью. У большой поварни стояли прибывшие с корзинами улова рыбаки, ожидая, пока управляющий закончит говорить с горбуном, У которого все лицо было в татуировке. Это был слуга хазарина Овадии, но княжна постоянно забывала его имя.

Да и не к чему ей было помнить, сейчас ее волновало другое. Поэтому, когда горбатый хазарин, оставив тиуна, засеменил к ней, она только отмахнулась от него, будто мошку отгоняла. А вот тиуна стала спрашивать, отчего весь двор рыбой пропах, отчего люди ждут. Тот ответил, что не собирался брать у рыбаков их улов, достаточно того, что есть в закромах. Но Светораде это не понравилось. Вот уж поистине за всем нужен глаз да глаз. И она пожурила тиуна за то, что тот закрома опустошает, когда можно свежую рыбу использовать, не трогая запасов. Потому и кликнула ожидавших рыбаков, поглядела, что они принесли. А в корзинах была и острорылая белуга, длиною чуть ли не с подростка, и жирные лососи, мощный сом и крепкий судак, щуки, широкий сазан, окуни. Да уж, будет чем попотчевать люд в трапезной. И княжна распорядилась нести все на поварню. Рыбаки кланялись, благодарили княжну, за то, что не погнали их со двора.

В длинной поварне челядинки приняли у рыбаков рыбу, стали ее потрошить, чистить – только чешуя летела, повеяло свежей речной сыростью. Печь уже была растоплена, как положено, поварихи раскатывали скалками тесто для пирогов. Светорада отдавала распоряжения, велев из более мелкой рыбы сварить уху понаваристее, лук для аромата класть прямо в шелухе, заправлять густой отвар манником, сельдереем и петрушкой. Рыбу покрупнее приказала разделать и зажарить на решетке, сома пропарить со специями, а вот судаков начинить сваренными вкрутую яйцами с зеленью и луком. Из осетра надо бы вынуть икру и, выдержав как следует в рассоле, выложить на большую плоскую тарелку. Ну, и чтобы не было только рыбных блюд, хозяйственная княжна сказала подать копченого сала, балыка и твердого сыра. И каш пусть приготовят – пшеничной и гречневой, да маслом щедро заправят. В кладовых его предостаточно, надо пользоваться, пока не прогоркло. А напитки… Княжна подумала немного, но решила не роскошествовать: вин подавать не надо, пусть лучше откупорят бочонок пива, а также выставят квас и кисель из клюквы прошлогоднего урожая.

Вся в хлопотах, она и не заметила, когда начало смеркаться. Вышла из душной поварни передохнуть. Поварня стояла в стороне от остальных строений. Бревенчатые стены ее были покрыты толстым слоем глины и густо побелены. Светорада неспешно шла вдоль стены, проводя кончиками пальцев по ее шероховатой поверхности. Так дошла до угла, а за ним неожиданно увидела странную картину: там, за свинарником, стояла Ольга, согнувшись, и ее просто выворачивало наизнанку. Светорада быстро отступила в тень, словно устыдившись того, что подглядывает. Отравилась, что ли, чем-то названая дочка Олега? Или… Княжна вдруг вспомнила, как так же пряталась в закутке одна из ее подружек-челядинок Менея Выдумщица. Как потом оказалось, Менея понесла от скомороха Востреца. Но ведь Ольга – воин, она с мечом не расстается, она посадница Вышгорода… что, впрочем, не лишает ее женской слабости.

Светорада вновь выглянула из-за угла с любопытством. И такое увидела… Ольга уже сидела на пне-колоде, а Стемка Стрелок рядом с ней на корточки присел, поил из крынки, гладил по щеке ласково, что-то говорил негромкое. У Светорады даже сердце остановилось. С чего бы это? Подумалось: не от Стемы же? Хотя… Может, Светорада напридумывала себе невесть что? Сейчас, когда подле Ольги был Стемка, в то, что Ольгу тошнило от беременности, верить не хотелось.

Решив, что ей, княжне, не пристало таиться, подобно какой-то любопытной чернавке, Светорада вышла из укрытия и стала смотреть на них, пока ее не заметили. Ольга что-то молвила, и Стема быстро шагнул к княжне, словно забыв об Ольге. Светорада все же отступила, делая вид, что уходит. Однако не ушла – стояла, ждала. Стема, подойдя к ней, вдруг поклонился в пояс.

– Погляжу я, ты уже достаточно взрослая, Светка, чтобы взять на себя хлопоты по хозяйству, – молвил он, а голос… Едва ли не мурлыкал парень.

Светорада даже опешила. Ишь, еще недавно дерзил, а нынче добрые слова говорит. Она хотела было про Ольгу спросить, но отчего-то смолчала. Стала машинально поправлять закатанные до локтей рукава, убрала со лба взмокшие на поварне кудряшки. Однако Стема глядел на нее с откровенным восхищением. С чего бы это?

– Проголодался, наверное, – догадалась Светорада, зная, как добреют мужики, когда их ожидает обильная трапеза.

– Ага. А еще рад, что тебя одну встретил. Ты такой гордой и неприступной стала, поклонов требуешь. А как прослышал, что ты всех наших хочешь на посиделки собрать, ну, думаю, не забыла еще старого приятеля моя Светка.

«Моя Светка» – сказал. Светорада несколько раз повторила про себя эти слова. Потом вспомнила, как она хороша собой, как мужчины млеют в ее присутствии, и ощутила привычную уверенность. Разве этот ершистый Стемка не мужчина, разве у него нет глаз, чтобы не попасть под власть чар, которыми наделили ее боги?

– А придешь ли? – кокетливо глянула она на него из-под ресниц.

– Скажешь, куда – прилечу как на крыльях.

– А Потвора разве не сказала, где мы собираемся?

– Потвора?

Стема выглядел несколько озадаченным.

– Ах да, рыженькая Потвора. Как же, сказывала. Просто опасался, что не для меня эти званые посиделки.

– Опасался? – засмеялась княжна. Перевела взгляд от его дерзких синих глаз на вырез расшнурованной на сильной груди рубахи, оглядела его самого с ног до головы. Другая девка постеснялась бы так парня разглядывать, но княжне было позволено. И когда она, взмахнув ресницами, вскинула на него свои сверкающие янтарным блеском прозрачные глаза, в них читался вызов. – Так ты меня опасался? Неужто робеешь передо мной, Стема? А ты попробуй, как некогда, быть со мной дерзким, – с неожиданным озорством сказала Светорада. И отступила на шаг, когда он взял ее косу в руку.

– Ишь, какая длинная она у тебя выросла! – В голосе Стемы слышалась легкая хрипотца, от которой по спине Светорады пошли мурашки. – И золотистая, как спелый колос. Да и сама ты, княжна Светка, вся золотистая. Глядеть бы – не наглядеться. Ну что, достаточно я дерзок? Или обнять тебя покрепче, чтобы дух захватило?

– А у кого из нас дух захватит? – вскинула она подбородок. – У тебя ли, дерзкого, или думаешь, что я от твоих объятий сомлею? Не надейся, соколик. Да и не осмелишься ты обнять невесту своего князя!

Взглянула на него с вызовом, однако немного отступила. Стемка таков, что всякое может. Но почему-то ей это нравилось.

Однако Стема только взял ее за руку, перебирая пальцами звенящие браслеты.

– Моего князя вспомнила? Что ж, а сама не побоишься на гулянку пойти, не боишься сплетен?

– А ты? Вот только постоял со мной рядышком, а люди сказывать станут, что проходу мне не даешь.

Он чуть прищурился, глядя на нее из-под упавшей на яркие синие глаза челки. И Светораде вдруг сделалось не по себе. Не забыла еще… Но тут позади захрустел гравий, и они отскочили друг от друга, даже глядеть стали в разные стороны.