– Опять вляпалась, Танюха? – буркнул он, облапливая меня и проверяя на предмет повреждений.

– Есть малость, – кивнула. – У них должны быть пистолет и мобильник. Вот этот, – я ткнула пальцем в одного из охранников, – забирал.

– Изымем, – кивнул Киря. – Заявление будешь писать?

– А буду, – кивнула я. Прямо тут заполнила бланк, поставила подпись, ребят увезли. Мобильный мне, к счастью, вернули.

– До дома доберешься сама?

– Да, – кивнула и распрощалась с другом.

Интересно, Хвоща напрягло, что я копаю под него из-за Соколовского? Значит, есть что копать? Или… И преследовать меня ребята стали по собственному почину?

До дома я доехать не успела. Только въехала в город, как затрезвонил мобильник. Незнакомый номер.

– Слушаю, – рявкнула в трубку.

– Татьяна, это Семен Васильевич, – отрекомендовались мне. – Приношу свои извинения за происшедшее.

Я несколько ошалела. Хрюкнула в трубку, а Хвощ продолжил:

– Готов с вами встретиться на нейтральной территории и ответить на ряд интересующих вас вопросов. Если вы заберете заявление на моих ребят, и их отпустят. Сами понимаете: верных людей нелегко найти. Ну и конечно, я готов компенсировать причиненный вам материальный ущерб.

Я подумала и решила согласиться. В самом деле, мелкие сошки – не добыча для полиции. Через них вряд ли удастся накопать компромат на самого Хвоща. А Хвощ еще и денег намерен подкинуть, машину смогу подремонтировать. Тоже неплохо.

Правда, Киря ругался. Громко. Поминал легкомысленных баб, бурчал, что в следующий раз подумает, спасать ли меня из очередной передряги. Но заявление отозвать позволил, ребят Хвоща отпустил на все четыре стороны. И на том спасибо.

Встреча на сей раз прошла совершенно на ином уровне. Мы сидели в отдельном кабинете дорогого ресторана, я пила кофе, Хвощ – коньяк. Он лично извинился за причиненный мне ущерб, перевел на карту сумму, которой хватит на капитальный ремонт автомобиля. И спросил:

– Итак, вас интересует, замешан ли я в гибели Соколовского?

Я кивнула.

– Нет, не замешан, – спокойно заявил Семен Васильевич. – И расскажу вам, по какой причине.

Я приготовилась внимать, потягивая отличный арабский кофе с медом и лимончиком. Обычно не люблю всевозможные добавки, но такой напиток бодрил, а мне того и надо.

– Мои ребята с Соколовским… прекрасно сотрудничали, к обоюдной выгоде. Он не пытался изменить условия нашего… договора, не пытался ставить нам палки в колеса. Его компания завоевала определенную репутацию фирмы, достойной доверия. Нам невыгодно терять такого… партнера. И я не знаю, кому именно он мог помешать. Единственное, что могу вам, Татьяна, сказать: если убили его с помощью алкоголя…

Я удивленно округлила глаза, и Хвощ ответил на незаданный вопрос:

– Я интересовался. Сами понимаете, опасался, что виной – мои конкуренты, коих множество. А значит, могли копать под меня, чего мне совершенно не хочется. Итак, алкоголь – значит, вероятнее всего, убийца близкий друг или женщина. С кем еще человек согласится выпить?

Я кивнула. Хвощин прав. Его ребята убили бы из огнестрела, могли бы ножичком в темной подворотне полоснуть или подстроить аварию. Но травить… вряд ли, вряд ли. И по поводу алкоголя…

В общем, Хвощу я поверила. И расстались мы… мирно расстались. Я, со своей стороны, надеялась, что не придется с ним пересекаться. Серьезный мужик.

Пока ехала домой, размышляла. Что-то мне во всем этом не давало покоя.

«Ищите женщину», – говорите… А если… Вспомнилась Милочка – она занимала должность главного бухгалтера. И что-то там было… другую бухгалтершу уволили. Ради невесты Мезенского… и любовницы Соколовского. Скорее всего, Милочка своих отношений с боссами особо не скрывала. В женском коллективе обычно все обо всех знают. Могла прежняя главбух затаить обиду? Могла. Отравить Соколовского? Тоже, пожалуй. Прошло несколько месяцев после ее увольнения. Все успокоились. Конфликт вроде как позабыт. А главбух в достаточно тесных, пусть околоприятельских, отношениях с боссом – пока все логично. В конце концов, с кем как не с главным бухгалтером частенько приходится взаимодействовать руководству?

Вот, правильно. А значит, что? Заеду домой, переоденусь – все-таки в рваных джинсах и в мусоре от веток наносить визиты не комильфо. И поеду в офис «Соколовский и К°». Надо будет побеседовать с самим Мезенским, с дамами из бухгалтерии. Ну и найти эту их бухгалтершу.

Наталья сидела в кабинете Дениса, водрузив на колени ноутбук и обложившись бумагами. Самого владельца кабинета на месте не было.

– Вот, вхожу в курс дела, – смущенно заулыбалась клиентка, перекладывая ноут на стол и поднимаясь. – Чтобы время не терять. Ты что-то узнала?

– Кое-что, – пожала плечами я. – Партнеры твоего мужа не убивали. Но версии еще остались… А где Денис? Хотелось бы с ним поговорить.

– Скоро подойдет, пошел за уставными документами, – пояснила Наталья. – Надо же будет перерегистрировать компанию. Мы подумали и решили, что название оставим прежним. Фирму оформим на нас двоих, как и при муже было. Денис предлагал мне стать генеральным директором, но я не решаюсь – практически ничего все-таки не знаю об этой деятельности, пока въеду… Генеральным будет он, а я – коммерческим, – щебетала Наталья.

Тут вошел Мезенский.

– Татьяна, добрый день, – кивнул он мне.

– Денис, я хотела вас расспросить о вашем прежнем главбухе.

– А что о ней? – озадачился мужчина. – Лена Сомова, Елена Валерьевна, мы ее взяли бухгалтером, когда только дело начинали. До главбуха доросла, очень опытная женщина.

– И вы ее уволили?

– Я не хотел, – пожал он плечами. – Но Мила… она очень просила взять ее в штат. И Иван тогда сказал, что Елена Валерьевна по старинке документы ведет, с компьютером не очень ладит, с налоговой периодически ругается. Ну и… штат обновлять иногда надо. А Мила – молодая, приятная, вроде как опытная, так она говорила. Да и Альбина Артуровна со Светой на первых порах ей помогали. В общем, мы ее попросили уволиться по собственному желанию.

– А как отнеслась к своему увольнению Сомова? – уточнила я.

– Ну как… расстроилась, конечно, но а что поделаешь? Мы выплатили ей премиальные, оформили рекомендации, все как положено. Дела она передала, проблем не возникало.

– Больше вы о ней не слышали? Может, заходила в