отыскал где-то плед и протянул его Кан Чхиу, а затем налил виски в наполненный льдом стеклянный стакан.

– Какой чудесный вид!

– Как себя чувствует Со Хаюн?

– Похоже, все еще блуждает по роще. Но все будет в порядке. Она вернулась совершенно здоровой.

– Она не рассказала, где была все это время?

– Я не спрашивал. А почему вы интересуетесь? Дело закрыто.

– Действительно. Просто стало интересно. Знаете, что я читал всю ночь?

– Документы по делу? Или истории тех, кто пропал без вести и вернулся?

– Я прочитал «Кенгуру».

– Вы имеете в виду новое увлекательное произведение Кан Чхиу, в котором автор талантливо воссоздает историю успеха крупной компании на фоне разрушения отношений в семье, написанное в форме белого стиха? Этот «Кенгуру»?

– Да. Знаете, я уже читал это произведение раньше.

– Каким образом?

– Вернее, не читал, а слушал. Там, в подвале книжного магазина «Чаин», была женщина, которая его читала.

– Она читала другую книгу. Хотя сходство есть.

– Эта история произвела на меня глубокое впечатление. Я пытался до вас дозвониться.

– А, так это были вы? Я пропустил несколько звонков.

– Я хотел извиниться. У меня есть коллега, она работает в организации «Поиск пропавших». Она все время говорила мне, что вы подозрительный, что надо вас проверить, вот я и поддался.

– Я как раз поэтому сегодня и пришел.

– Почему «поэтому»?

– Хочу сообщить вам кое о чем подозрительном, что нужно проверить.

– Тоже дело о пропаже?

– Можно и так сказать. Хочу рассказать вам о ситуации с сокрытием улик на месте преступления. Я все описал вот здесь, почитайте, когда будет время. Понимаю, что читать вы не особо любите, но раз одолели за ночь «Кенгуру», то и с этим справитесь.

– Хорошо. Я прочитаю. Я перед вами виноват, так что постараюсь загладить вину.

– Нет, будьте объективны, не вмешивайте в это чувство вины.

– Хорошо. Буду объективен.

Кан Чхиу посмотрел на виски, в котором плавали кусочки льда, и сделал глоток. Никогда раньше он не пил виски на крыше полицейского участка посреди зимы. Это придавало напитку новый привкус. В носу щипало – то ли от холода, то ли от запаха виски.

– После чтения вашей книги у меня появился один вопрос.

– У нас тут импровизированная встреча с читателями?

– В финале главный герой размышляет о том, какой выбор ему сделать: использовать секрет отца против него самого или сохранить все в тайне.

– Или припрятать, как туз в рукаве. Хотите узнать, что он выберет?

– Нет, не это. Это же открытый финал.

– «Открытый финал». Давно не слышал этих слов.

– Я хотел спросить… Почему вы решили оставить финал открытым?

– Не было сил закрывать.

– Но вы же прошли такой длинный путь…

– Поэтому сил и не осталось.

– Да ладно вам, можно было дописать всего пару слов! «Главный герой решил использовать секрет против отца». Или так: «Главный герой сжег бумаги, хранившие секрет его отца». Или даже: «Главный герой убрал секретные документы в сейф».

– Попробуйте себя в писательстве. У вас неплохо выходит.

– Нераскрытые дела тревожат. О них не перестаешь думать даже после истечения срока давности. Они навсегда оставляют в душе какое-то беспокойное чувство. Нужно арестовать преступника и поставить точку, чтобы спокойно спать.

– А как бы вы хотели, чтобы закончилась эта книга?

– Я думаю, что бизнес есть бизнес и надо использовать секрет.

– Знаете, почему вы сделали такой выбор?

– Просто такие у меня предпочтения… Из-за моего характера?

– Потому что, читая эту книгу, вы представили себе все возможные варианты развития будущего. Будущее, в котором главный герой использует секрет, будущее, в котором он сжигает бумаги, и даже то будущее, в котором он оставляет их на потом. Вы прожили все три этих будущих, и вам больше всего понравилось первое. Поэтому вы захотели воплотить в жизнь именно его и сделали такой выбор.

– Я ничего не проживал.

– Проживали, сами того не замечая. С литературой всегда так. Погружаетесь в нее, проживаете и возвращаетесь обратно…

Кан Чхиу допил виски и подошел к краю крыши. Он посмотрел вниз. Две полицейские машины возвращались с патруля. Возле входа в участок плакал человек. Возможно, он навещал кого-то в камере предварительного заключения или кто-то из его близких попал в беду.

– Один из персонажей, полицейский… Совершенно не соответствует реальности. Вам нужно было больше узнать про работу полиции. Я как-нибудь приглашу вас, чтобы вы посмотрели, как ведется расследование. – О Чэдо повысил голос, чтобы писатель мог слышать его, стоя на краю крыши.

– Вы тоже совершенно не соответствуете реальности! – повернувшись к нему лицом, так же громко прокричал Кан Чхиу.

– Почему это?

– Дело не только в вас. Никто из нас не соответствует. Сама реальность не соответствует реальности!

Кан Чхиу пожал следователю руку и покинул участок. Он решил пойти пешком. Прохладная погода радовала его. Шагая в сторону студии, он размышлял об открытом финале, упомянутом О Чэдо. Кан Чхиу считал, что выбрать один финал – значит лишить возможности существования остальные. После того как он лично увидел бесконечное множество дополнительных слоев, его уверенность в этом только упрочилась. Он и сейчас иногда видел другие слои, закрывая глаза, хоть и не так отчетливо, как Ису. Реальность перестала казаться ему реальной. Видимые вещи превратились в прикрытие для невидимых. Кан Чхиу задумался о том, как можно было бы изменить финал, чтобы поставить в расследовании точку, не оставлять дело нераскрытым. Многие читатели решили, что это какая-то ошибка печати, а директор издательства Ян Чаин был категорически против этой идеи, но Кан Чхиу все равно не стал ставить в конце последнего предложения «Кенгуру» точку. Он хотел оставить в реальности место для всех возможностей.

Послесловие автора

1

Последнее предложение последней главы «Откровения стирателя» звучит так: «Чтобы вернуться к началу, жми “бэкспейс”, пока все не сотрешь!». Во время написания этого романа я столько раз пользовался этой клавишей, что не могу не согласиться. Я стер множество предложений. Куда они все делись? А есть ли кнопка «бэкспейс» на клавиатуре у Бога?

2

Вот список книг, цитаты из которых приводятся в сценах с книжным гаданием, в порядке их появления в романе.

• «Сансет Лимитед» Кормака Маккарти,

• «Ронья, дочь разбойника» Астрид Линдгрен,

• «2666» Роберто Боланьо,

• «Лавина» Нила Стивенсона,

• «Бойня номер пять, или Крестовый поход детей» Курта Воннегута,

• «Ваша тень понедельник» Ким Чунхёка.

3

Когда я писал роман в романе «Кенгуру», то все время слушал песню под названием Kangaroo. Есть