Утром проснулся с ясной головой. Позавтракал, собрался и вышел из дома. У калитки меня ждала Оксана. «Привет, Сережа! Я подумала, может, вместе пойдем?» Я кивнул: «Конечно, пошли». По дороге она несмело спросила: «Слушай, а ты правда можешь металл плавить?» Я усмехнулся: «Могу. И не только плавить, но и формовать, закалять». Она с восхищением посмотрела на меня: «Ничего себе! А где ты этому научился?» Я на секунду замялся — не говорить же, что на заводе. «Да так, сам научился. Книжки читал, эксперименты ставил». Оксана покачала головой: «Ты удивительный, Сережа. Я раньше и не замечала, какой ты интересный».

В школе нас встретил взволнованный Коля. «Пацаны, беда! — зашептал он. — Училка по алгебре заболела, вместо нее какой-то хрен из района приехал. Говорят, зверь, а не человек». Я похлопал его по плечу: «Не дрейфь, прорвемся». Но внутри екнуло — черт, а вдруг этот препод задаст что-нибудь из современной программы? Ведь я-то учился по советским учебникам. Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления.

Зашли в класс. За учительским столом сидел худой мужчина лет пятидесяти с колючим взглядом. Оглядев класс, он хмыкнул: «Так, молодежь. Меня зовут Петр Сергеевич. Я приехал специально, чтобы принять у вас экзамен. И предупреждаю сразу — спуску не дам». По классу пронесся тревожный шепот. Я же, наоборот, успокоился. Что ж, посмотрим, кто кого.

Петр Сергеевич начал раздавать билеты. Мне достался номер 7. Два теоретических вопроса и задача. Так, теория — это несложно. А вот задача… Я вчитался в условие. Чет, что-то не припомню такого. Видимо, из новой программы. Ладно, будем думать. Начал с теории — расписал все четко, по пунктам. Потом взялся за задачу.

Перечитал условие несколько раз, пытаясь уловить суть. И тут меня осенило — да это же обычная производственная задача! Только замаскированная под школьную программу. Я частенько решал такие на заводе, когда нужно было рассчитать оптимальный расход материалов.

Быстро набросал решение, проверил результат. Вроде все сходится. Перечитал еще раз — да, точно, все верно. Поднял руку: «Петр Сергеевич, я готов отвечать». Учитель удивленно поднял бровь: «Так быстро? Ну что ж, идите к доске». Я вышел, начал отвечать. Четко, по существу, изложил теорию. Петр Сергеевич слушал внимательно, иногда кивая. Потом перешел к задаче. Расписал решение на доске, объяснил каждый шаг. Закончив, повернулся к учителю. Тот смотрел на меня с явным интересом.

«Интересный подход, — сказал он наконец. — Не совсем стандартный, но верный. Где вы научились так решать?» Я пожал плечами: «Да просто логически подумал». Петр Сергеевич хмыкнул: «Логически, значит. Ну-ка, решите еще вот эту задачку». Он быстро написал на доске условие. Я пригляделся — опять производственная задача, только посложнее. Что ж, решим и эту.

Минут пять я работал у доски, чувствуя на себе взгляды всего класса. Наконец, поставил точку и повернулся к учителю. Тот внимательно изучил решение, потом поднял на меня глаза: «Вы где-то учились высшей математике?» Я замялся: «Нет, просто интересуюсь». Петр Сергеевич покачал головой: «Странно. Такие задачи обычно решают студенты технических вузов. Ладно, садитесь. У вас явные способности к математике».

Я вернулся на место, чувствуя на себе удивленные взгляды одноклассников. Коля толкнул меня в бок: «Ну ты даешь, Серый! Как ты это решил?» Я пожал плечами: «Да просто подумал логически». Он покачал головой: «Ну ты мозг! Слушай, а может, поможешь мне подготовиться к пересдаче? А то я завалил, походу». Я кивнул: «Конечно, помогу. Вечером заходи, позанимаемся».

После экзамена ко мне подошла Оксана. «Сережа, это было потрясающе! — восторженно сказала она. — Я и не знала, что ты так хорошо разбираешься в математике». Я смущенно улыбнулся: «Да ладно, ничего особенного». Она покачала головой: «Нет, правда! Слушай, а может… может, ты мне тоже поможешь подготовиться к следующему экзамену? Это английский, я в нем не очень». Я задумался — с английским у меня тоже не ахти. В мое время его толком не учили, так, пару фраз знали. Но отказывать не хотелось. «Хорошо, — сказал я, — давай вместе готовиться. Может, и сам что новое узнаю».

Вечером ко мне пришли Коля и Оксана. Мы расположились в моей комнате — благо, родители были на работе. Я достал учебники, тетради. «Так, с чего начнем?» Коля почесал затылок: «Да я вообще ничего не понимаю. Может, с самых основ?» Я кивнул: «Хорошо, давайте с азов». Начал объяснять простейшие формулы, теоремы. Постепенно перешли к более сложным темам. К моему удивлению, объяснять оказалось легко — сказывался опыт работы с молодыми сталеварами на заводе.

Оксана схватывала на лету, задавала умные вопросы. Коля тоже старался, хотя ему было сложнее. Но главное — у него появился интерес. «Слушай, Серый, — сказал он в какой-то момент, — а ведь это реально интересно! Я раньше думал, математика — это скука смертная, а тут такие крутые штуки!» Я усмехнулся: «Вот видишь. В жизни все может пригодиться». Оксана добавила: «Да, Сережа, ты так интересно объясняешь. Прямо как настоящий учитель!»

Незаметно пролетело несколько часов. Мы разобрали кучу задач, повторили теорию. Я чувствовал себя уставшим, но довольным. Ребята тоже выглядели воодушевленными. «Спасибо, Серый, — сказал Коля, собираясь уходить. — Ты реально мне помог. Теперь я точно пересдам». Оксана тоже поблагодарила: «Да, Сережа, ты просто чудо! Слушай, а давай завтра английским займемся?» Я кивнул: «Давайте. Только давайте втроем — мне и самому не помешает подтянуть язык».

Проводив ребят, я задумался. А ведь неплохо получается! Может, стоит подумать о карьере учителя? В конце концов, опыт у меня есть, да и с детьми, оказывается, легко нахожу общий язык. Но тут же одернул себя — стоп, а как же завод? Ведь я всю жизнь мечтал вернуться к любимому делу. Хотя… кто сказал, что нельзя совместить? Можно и на заводе работать, и ребят учить. Глядишь, и смену себе подготовлю.

На следующий день мы снова собрались у меня. На этот раз взялись за английский. Тут мне пришлось труднее — все-таки язык я знал слабо. Но выручили современные учебники и словари. Мы вместе разбирали правила, учили слова, пытались составлять предложения. Я с удивлением обнаружил, что многое помню из школьной программы — видимо, не все забылось за эти годы. А то, чего