На планете имеется: база-порт "Вивейра", класса BX-206 гражданского назначения, 1 поверхностный, 2 углублённых уровня, 3 стартовых, 2 посадочных площадки, тип "SSA", универсальная автономная платформа "Krizz", 8 шахт.

Персонал базы: 127 человек.

Военных и стратегических объектов нет.

Владелец: Содружество Планет Кольца.

Арендатор: Корпорация "НИОНИК".

– Хочу туда! – сказала я. – Ни разу нигде, кроме Земли не была.

– Там сейчас война, – сказал Андрей

– То есть вот это что, на самом деле? Есть реальная планета, куда люди летают? Как? На воздушном шаре?

– Не на воздушном, – сказал Андрей. – На темпоральном.

– Поехали домой, – сказала я. – Мне надо много прочитать. А потом я хочу с кем-нибудь поговорить. Не с тобой.

– Сначала со мной, – сказал Андрей, вставая.

Я поняла, что хочу на Сур и мне понадобился почти месяц, чтобы добиться своего.

Дома, читая в сети различные материалы, как поняла, что экспедиционными силами двух противостоящих друг другу блоков Сур используется, как некая площадка для выяснения отношений. На Земле такое давно уже непозволительно по той простой причине, что даже обычные вооружения слишком разрушительны и смертоносны. На Земле используют лишь экономические и информационные методы противостояния, а на Суре, используя контрактников и наёмников, можно друг в друга и пострелять.

Темпоральные перемещения для киборгов и вообще для неживого то ли совсем невозможны, то ли чем-то сильно ограничены, так что на Сур направляли только людей и там они всё делали с нуля. Владея технологиями, сегодня там производили почти всё, только в очень маленьких масштабах. Наверняка, когда-нибудь там построят и производства по изготовлению термоядерного оружия, и фабрики по выращиванию киборгов, но пока там были только люди, энергетика, добыча и уникальные штучные производства. Очень интересный полигон.

Люди сумеют приспособиться ко всему и сделать всё, чтобы выжить среди себе подобных – это я знала, потому как-то спросила:

– Если человек с электронными имплантами не может быть темпорально перемещён, то почему прямо на Суре не изготавливать УМ для имплантации добровольцам?

– Во-первых, там нет планетарной инфосети, – ответили мне. – Во-вторых, суровское производство ещё не в состоянии изготовить УМ, и в-третьих, имплантирующие себе не удаляемую электронику не смогут вернуться домой на Землю.

"Вот почему я, а не Вера, и вот почему мне импланты никто не предлагает, – поняла я. – Так бы и говорили, а то такие заумные лекции читают".

Погасить загоревшуюся у меня берёзку – непременно побывать на Суре – это, разумеется, не могло. Даже, наоборот, только разжигало. А там как раз было перемирие, или период прекращения огня, или заморозка – во что я особо не вникала.

Никаких туристических или гостевых туров на Сур не было. Только инженеры, работяги или вояки, и только под управлением Министерства обороны.

В итоге, мне сделали фиктивный контракт, присвоили звание лейтенанта, я закончила трёхмесячные курсы операторов дронов-разведчиков и меня отправили на Сур на пол года (так было указано в контракте, но я могла в любой момент вернутся по желанию или принудительно, если случится какое-нибудь обострение в отношениях противоборствующих сторон).

Что я там делала? – это отдельная история и к рассказу о Ритке отношения не имеет. Потому, я не буду занимать ваше время. В сети есть мой рассказ "Стрекоза" (https://author.today/work/388690), где я описываю один эпизод, произошедший со мной на Суре. Служба и служба.

Зато я побывала на той звезде, на которую до щемления в груди хотела попасть, когда мы с Верой лежали в спальном мешке на горе на Алтае и я смотрела в бесконечную даль вселенной.

Лишь один стóящий вопрос может возникнуть: как меня всё-таки туда отпустили? С какого, так сказать.

Всё очень просто. Когда я исчерпала все аргументы, которые только могла придумать, и не добилась желаемого, я прибегла к средствам, не оставляющим контрагенту выбора. Я сказала, что я конечно очень-очень хочу домой, и что я люблю Веру больше всех на свете, потому что она моя сестра, но если я не побываю на Суре, она просто никогда не узнает, что я вообще здесь была, и я ей ничего не передам и сама ничего делать тоже не буду. Заставить меня никто не сможет. Сможет лишь не отправлять обратно вообще. А я согласна и всё сделаю, но если на Суре не побываю, то, может, и не сделаю. Кто это проверит? Если меня убьют, если на меня упадёт кирпич, если меня загрызут суровские вши, то возьмёте меня ещё раз. Даже лучше, ведь теперь будете точно знать, где я приземлюсь и мне не придётся к вам из Омска добираться на попутках.

Вера потом меня пыталась просветить, почему они не могли бы забрать меня ещё раз, но я так толком и не поняла. Да и какая разница – я была на своей звезде. Вселенная меня услышала.

После Сура началась серьёзная подготовка к отправке меня обратно в старый Тамп. В основном она состояла в том, что я должна была запомнить большое количество абсолютно бессмысленной для меня информации и без всяких УМов.

Я спрашивала, почему её нельзя передать с помощью какого-то более надёжного носителя?

Мне отвечали, что никакую информацию темпорально передать нельзя и носитель, соответсвтвенно, тоже, а когда я возражала, что вот же меня или сурян вы передаёте вместе со всей информацией, которую мы несём, яйцеголовые лишь досадливо разводили руками.

– Таня, – говорили мне. – Передаются лишь состояния! Состояния локализованного определённым образом алформационного объекта. Вернее даже, не его состояние целиком, пусть и в локализованном ключе, а как бы место этого состояния в массиве состояний. Тебя здесь нет, – говорили они. – Понимаешь, ничего такого, как ты обо всём этом думаешь, нет.

Кому-нибудь что-нибудь понятно?

Нет меня, нет Веры, нет