двигались вдоль забора. Прошли пол деревни. Пару раз меня чуть не окатили нечистотами из распахнутых настежь окон. Несколько раз чуть не ограбили, прося о помощи и хватаясь за мою накидку. Я так и чувствовал, как длинные пальцы безногого бродяги скользнули в пустой карман моих брюк, но увидав сухую ладонь моего меча, случилось чудо! У бродяги выросли ноги, и он пулей полетел прочь, разбрызгивая ступнями лужи стоялой мочи. Судя по всему, вся местная «элита» собиралась у подножья забора, ежедневно дёргая лямку нищенской жизни. Ничего не меняется. Всё как всегда.

Всё как везде.

Порой, когда в жизни я достигал дна, и появлялось желание опустить руки, мне хотелось собрать вещи и умчать прочь из города. Ночевать на вокзалах, в бесконечных путешествиях по необъятной родине. Узнать о жизни что-то новое из уст людей, познавших свой дзен. Скинувших с себя оковы капиталистического мира, установившего в твоё воспитание прошивку потребителя. Свежею версию, со всяким заокеанским говном, от которого не становится легче, а уж тем более — лучше.

Но когда я вижу их проссаные насквозь штаны, руки, требующие ухода профессиональных дерматологов, треснутые губы, которые больше никогда не растянутся в улыбку из-за отсутствия витаминов, я понимаю: их жизнь не лучше. И я вижу второе дно. А за ним третье. И там рукой подать до четвертого.

Нет никакой романтики.

Все твои влажные фантазии вмиг превратятся в высушенный под газовыми лампами спёртый воздух реальности, где тебе придётся докуривать окурок, фильтр которого побывал не в одних губах стонущих от различных заболеваний бродяг местной платформы.

Ты или пробуй жить или влачи жалкое существование.

Третье выдадут тебе на том свете.

Потратив на прогулку минут пятнадцать, крыски утвердительно приказали мне свернуть и двигать дальше, вдоль деревянных домов, постепенно углубляясь в богатый район деревни. Чем дальше мы удалялась от забора, тем чище становились улицы. Даже воздух был свежее и ароматнее. Пройдя пару улиц, дома облачились в камень, появились вторые этажи. Грязь и бродяг словно смыло потоком бурной волны, оставив после себя дорогу из блестящего камня. Деревня оказалось гораздо больше, чем мне показалось вначале. Здесь заблудиться — как делать нехуй. И вот только я подумал об этом, как сразу представил дорогу домой… и… не помню!

— Мы пришли, — неожиданно заявили крыски.

Я пробежался глазами по улице. Впереди, через три дома, за высоким забором из красного кирпича, виднелось здание впечатляющих размеров. Помимо своих масштабов, оно могло гордиться своей уникальной внешностью, выбивающейся из общей массы типовых домов.

Ровные каменные блоки, по-видимому, высеченный из горной породы, уходили в высоту этажей на пять. Огромные окна смотрели на солнце, приветливо приглашая яркие лучи в гости. Шатровая крыша, выложенная из массивных досок, могла устоять от любой напасти: сильный ветер, десятиметровой слой снега, падение самолёта. Петровка 38 в масштабе 1 к 2. Это не просто каменный дом. Правительственная крепость! И как положено правительственному зданию — высокие деревянные ворота под охраной двух серьёзных охранников, вид которых сразу мне сообщил, что просто попасть внутрь у меня не получится. Эти два мужичка по уровню серьёзности наглухо разбили тех двух гондонов, которым доверили охранять главные ворота деревни. Только сейчас до меня дошло, что охраняют они не то чтобы главный вход. Они охраняют вход в бедный район. Да и глагол «охраняют» звучит слишком уж ответственно. Те ребятки тупо прохлаждались в тени козырька, пропуская без разбора кого попало. А вот эти два мужичка на полном серьёзе защищают местную элиту, заливающуюся трудовым потом в стенах «Швея».

Идея: устроиться на работу уже не кажется такой плохой. Легкомысленно было сразу отказываться. Кто ж знал! Ну и хер с ним. Сидеть за швейным станком как китайский ребёнок я не готов. Сейчас другой вопрос: как попасть внутрь этой крепости? Вера в то, что в любую крепость можно войти, имея правильный ключ, не особо придаёт оптимизма. А еще хуже стоять в сторонке, гоняя мысли по кругу. Надо делать! Брать, и делать!

Первым делом — разведка. И только потом — дело.

Глава 15

Облокотившись о каменную стену соседнего дома, минут пять я потратил на изучение кирпичного забора, возвышающегося над землей метра на три. Схватиться не за что. Дыр нет. С наскока не перепрыгнуть. Нужно прикинуть, как можно проникнуть в эту огромную крепость иначе. Нужно включить альтернативное мышление. Придётся внимательнее рассмотреть ворота, калитку, охранников. Может действительно, вариант с преодолением кирпичной стены даже не придётся планировать, когда есть возможность зайти с главного входа. Звучит очень оптимистично, но мы устроены так, что сами себе придумываем проблемы. Факт.

Отлипнув от стены, я вышел из прохладной тени и шагнул в раскалённый воздух. Пристроившись за прогуливающимися вдоль улицы людьми, двинул в сторону охраны. Капюшон натянул на нос. Не надо привлекать внимание, я всего лишь на разведке.

Всего лишь прогуливаюсь с двумя крысами за пазухой, любуясь местной архитектурой.

Ворота сколочены из толстенных досок и закрыты изнутри на деревянный засов. Просвет между каменной дорогой и низом ворот закрыт подворотней. Не пролезть. Калитка как калитка: врезана в одну из воротин, и на данный момент закрыта на внешний засов. Какие ни какие, а тут шансы имеются, при условии отсутствия двух огромных мужиков, запакованных в хер знает что. Доспехи (а скорее всего это доспехи, а не карнавальные костюмы) были сшиты из множества тонких слоёв кожи таким образом, что всё тело покрывали сотни складок, напоминая песчаные дюны. Кожа была светло-коричневого цвета, поэтому эта парочка издалека напоминала две какахи, наваленных собакой возле стены. На поясах у каках висели ножны, из которых торчали рукояти обычных мечей. Блестящие лысины, усеянные коричневыми веснушками, отдыхали в тени козырька. Не работёнка — а праздник!

Есть ли у них вода?

Когда уходят в туалет?

Смены? Мне хотелось рассмотреть все детали их амуниции, узнать всё об их жизнь. Залезть в душу!

— Эй, ты! — выкрикнул один из охранников кому-то в конец улицы. — Бродяга! Ты чего тут околачиваешься?

Это он мне? Парочка молодых людей, идущих впереди меня, оглянулась, но внимания не обратила. Никто не стал останавливаться, хотя я подозревал, что это к ним обратились.

— Я к тебе обращаюсь!

Точно не мне. Судя по всему, взмокшему от пота мужичку привиделся мираж. Денек сегодня жаркий. Ничего удивительного. Если простоит еще часов пять, то может такое увидеть, что потом всю оставшуюся жизнь будет непрерывно кричать с пеной у рта, и