— Сосунок!

Я потянул за рукоять. Ни лязга, ни скрежета, лишь свист трения кожи о кожу, от чего охранник взмок еще сильнее. Мужские глаза внимательно наблюдали, занося в мозг появившиеся на свет образы. Сравнивая их с теми, что он видел ранее. И с каждым совпадением, лицо охранника разглаживалось. Осветлялось, бледнея на глазах. Глаза смотрели за тем, как лезвие, сделанное из человеческой кожи, появилось наружу. Родилось, покинув высушенную матку кожаных ножен. Прикованные к кончику лезвия мужские глаза нарисовали дугу, повторив движение моей руки. Свист подобный плётке рубанул воздух.

Я прижал меч к телу. Лезвие скрыло половину моего лица, выставив высушенный сосок всеобщему обозрению. Мне хватило одного глаза, чтобы ясно видеть, как лысина моментально покрылась испариной. Крохотные капельки пота соединялись в огромные капли, и скользили по гладкой коже, заливая глаза охранника. Заливали так, что он даже не увидел, как лезвие пронеслось перед его носом, выбив стальной меч из его потной ладони.

— Извиниться за что? — надменно спрашиваю я.

Я, конечно, запалился по полной программе. Ну а как иначе? Ублюдка просто необходимо было поставить на место. На место у ворот, откуда он не имеет права вылезать на свет божий в течение своей смены, особенно для разборок с прохожими.

— Я… — заверещал охранник. — Я ошибся…

Что? Я не расслышал! Ошибся?

Какаха быстро поползла в тень, чтобы еще больше не раззвонятся на солнце. Вернувшись на свой постамент и скрывшись в тени, он попытался сделать вид, будто нихуя не произошло, но его скисшая рожа просто кричала на всю улицу: Я ОБОСРАЛСЯ! ОБОСРАЛСЯ ПЕРЕД ВСЕМИ!

Второй охранник уставился ему в висок, явно ощущая запашок неебического стыда. Отмыть штаны за один раз не получится. Еще одна охуительная история в копилку. В местном баре потные пивнари будут еще долго обсуждать эту историю. И меня, бля. Прикольно, конечно, но это только создаст мне проблем. И главное — устроиться сюда на работу, даже имея отличную рекомендацию от двух моих мохнатых подруг и этих двух охранников, нихера у меня не получится. Ну и хуй с ним! Найду другую работу… Нет, мысли пустил не в то русло.

Найду другой путь!

Всунув с третьего раза меч в ножны, я ушёл прочь. Стремительно. Стало неловко и даже сыкатно. Последствия осознаёшь после драки. Факт. Пройдя забор и пару домов, я завернул за угол, подальше от любопытных глаз и палящего солнца.

Сандалии стучат по устланной камнем дорожке тише моего сердца. Я тороплюсь. Весь взмок, пальцы предательски лихорадит.

На ходу пытаюсь накинуть капюшон, но я так зол, что даже не замечаю препятствия у себя перед носом.

Явно охуевший мужик, утонувший в своих мыслях, таранит меня своим плечом. Можно подумать, я — огромная льдина, дожидающаяся своего «Титаника»! Пидрила! Развернувшись в пол оборота, меня швырнуло в сторону. Чудом я не упал, наступив на поребрик. Еще шаг, и я как пьяный лечу прямиком в стену дома. Метр влево — и залетел бы в окно в гости к незнакомым людям.

Молодой мужчина, разодетый по моде кварталов среднего класса: серые брючки, белая рубашонка с коротким рукавом и стильные шузы, пошитые из чёрной кожи, быстро сообразил, что произошло и, недолго раздумывая, кинулся в мою сторону. Протянул руку. Паренёк был напуган.

— Извините! Я вас не заметил.

Хуйли мне твоё «извините». Плечо саднило. Было по-женски обидно, но, и отчасти приятно, что на меня обратили внимание, а не пихнули ногой, как изнасилованную шлюху в кустах.

— Приятель, — говорю я, потирая плечо, — надо быть повнимательнее в таких узких улочках.

Он помог мне оторваться от стены. Наши глаза встретились.

Еще этого мне не хватало! Ну вот не надо, пожалуйста. Я знаю этот взгляд. Знаю-знаю! Сам так смотрю на симпотных тёлок, мысленно раздевая их догола. Но у тех хоть рожи ровные, несмотря на грим как у клоунов. А во мне-то он что нашёл? Возбудился на разбитую губу? Синяк под глазом напомнил бывшую девушку?

Странный пидарок.

Зачесав ладонью свои чёрные волосы, он еще раз извинился.

Сейчас я на него смотрю каким-то другим взглядом. Внутренним, сквозь мембрану женской души. Лицо как у молодого тиктокера, обреченного на бедность в чужой стране, блестело от пота. Своих жёлтых зубов он не стеснялся; широко улыбнулся, и даже, как мне показалось, подмигнул мне. Ну что тут сказать: этот мужик — самец что надо. Конечно же, по местным меркам. И меня это полностью устраивает. А вот для чего — понятия не имею! Женское тело таит множество секретов, один из которых решил мне раскрыться.

Матка вдруг сжалась. В груди словно распустился подсолнух, пустив огромный стебель прямиком из желудка.

Херня какая-то.

Убирая за ухо рубленную кухонным ножом чёлку, я смотрю на него. Молчу.

Молчу и смотрю в его голубые глаза, глубину которых можно измерить только свободным падением с края его длинных ресниц.

Понимая куда всё идёт, я накидываю капюшон и начинаю спешно сливаться из неловкой ситуации. Мужчина шагнул вместе со мной, изобразив ладонью что-то типа «прошу». Раскрыл рот. И ничего не сказал. Видимо яиц не хватило.

Пройдя пару домов, я остановился. Обернулся. Никого. Вот урод, даже не стал догонять! Матка потянула меня назад. Я вернулся в начало улицы, прильнул к холодной стене дома и выглянул из-за угла. Незнакомец подошёл к охранникам. Они о чём-то его спросили. Затем переспросили. Посмеялись над ним. А потом открыли калитку и запустили внутрь.

Оказывается, всё очень просто!

— Что ты придумала?

Содержимое моих кишок чуть со свистом не вылетело из моего зада на дорожку. Со всеми этими эмоциональными встрясками я совсем забыл про своих верных спутников. Голова забита говном!

— Придумала, как при помощи своего зада не ходить на работу.

— Нам нужно попасть внутрь! Как ты собралась это сделать при помощи своего зада?

— Легко…

Мы понеслись домой. По пути заскочили на рынок. Наведались к нашей матрёне, у которой любезно попросили верёвку. Эта наглая стерва запросила еще сосок. Совсем охренела! Я что, их печатаю, что ли? После долгих уговоров, она, всё же, уступила и выдала мне моток пеньковой верёвки, на которой с лёгкостью можно повесить вечно гавкающую соседскую собаку. Грязная дворняга больше никого не укусит!

Заскочил домой. И принялся ждать. Я так не мучился очень давно. Бухло и сигареты своим видом просто сжигали меня изнутри. Так и манили, рождая в моей голове