писал, не звонил, не давил, не появлялся на её горизонте. Дал ей время подумать. По-моему, этого более чем достаточно. Короче я нихрена не умею быть в подвешенном состоянии. Я умею ждать, когда знаю, что всё в моих руках. Но когда, чёрт возьми, от меня мало что зависит – я прихожу в бешенство. Я не умею сдаваться или всё пускать на самотёк. Вчера все ребята пришли со мной в качалку. И слушали мои стенания и отборный испанский мат, пока я делал отбивную из боксёрской груши. Дэвид оценил юмор, он был уверен, что я беспроблемный.

Ну-ну.

Я больше не могу терпеть, схватил мобильник и написал ей:

Малышка, давай поговорим?

Где ты сейчас?

Я скоро свихнусь. Родители смотрят на меня как на психбольного. И всё время извиняются. Только извинениями тут не исправишь ситуацию и не поможешь.

Телефон завибрировал.

Грейс:

О чем?

Я дома.

Слава богу ответила!

Мне нужно её увидеть. Мне нужны её глаза.

Малышка, давай я за тобой заеду, и мы поговорим?

О том, что нам делать дальше.

Грейс:

Не надо сюда приезжать.

У меня есть полтора часа, пока мама не вернётся.

Я сама приду. Где ты?

Ну хоть так!

Я:

Дома, малышка.

Через пятнадцать минут раздался звонок в дом.

Значит у нас час. Пятнадцать минут ей добраться дома.

Надеюсь, мне хватит.

Я подлетел и открыл дверь.

Грейс была бледная, с запавшими глазами, бледно-розовыми губами. Из неё словно жизнь откачали.

Может это хороший признак? Может она так переживает из-за меня?!

Лопух я редкостный, конечно. Она выглядит замученной, а я надеюсь, что это из-за меня!

— Малышка, я… Так не может продолжаться. Заходи и давай всё обсудим, — начал сыпать словами и схватив её за руку, быстро завёл в дом.

— Майк, я пока не знаю, что тебе сказать, — ответила она и обхватила себя руками. Она зашла в дом, но дальше не проходит.

Чёрт возьми!

— Малышка, мы с тобой не виноваты ни в чем! Мы не должны отвечать за грехи наших родителей! — отчаяние сквозило в моём голосе.

Грейс внимательно посмотрела в мои глаза. Не могу сказать, что её взгляд потух, но в нём было сомнение и неуверенность.

— Мне нужно учиться, Майк. Мама шантажирует моим обучением. А прятаться и общаться с тобой по углам, я тоже не хочу. Я устала от этого, — тихо ответила она.

Шантажирует? Всё хуже, чем я думал.

— Послушай, мой папа олень, плохо поступил с твоей мамой. Но я не он. Я не собирался бросать тебя. Помнишь, я тебе говорил, что сделаю всё, чтобы ты хотела танцевать со мной как можно дольше? Ничего не изменилось, малышка! Я всё сделаю для этого! Я… ты мне нужна, — к концу моей фразы мой голос подвёл меня, предательски сев.

— Я не знаю, что мне делать. Я два дня мечусь от одного решения к другому. С тобой я другая. И не скрою, мне нравится какой я стала. Но, с другой стороны, я не могу всё бросить и шагнуть в неизвестность. Наши танцы зашли слишком далеко. Я не о чём не жалею. Ещё позавчера думала, что знаю, как поступить. Но подумав, решила, что учёба для меня важнее.

Я не знаю, что ей ответить. Я прекрасно понимаю, что её мать сейчас накрутила и любые слова будут бессмысленными. Что мне остаётся? Отступить? Хрен его знает.

Хрен знает, но молчит.

— Могу я хотя бы попросить последний танец для себя? — шёпотом спросил у неё.

Она задумалась, разглядывая меня. Из меня словно весь воздух выкачали. Я умею только танцевать. Язык танца мне понятен. На нём я не только разговариваю, но и пою и живу.

Вздохнув, она кивнула.

Протянул ей руку и повёл за собой, на второй этаж.

Мы зашли ко мне в комнату и Грейс замерла. Я подошёл к док-станции и нашёл то, что нужно.

— Ты не понимала значения всех моих испанских песен, которыми я общался с тобой.  Ты полагалась на меня и своё тело. Возможно, эта песня будет понятнее, — проговорил я и включил Fergie с композицией Quando Quando Quando.

Повернулся к ней и медленно подошёл, не сводя глаз с неё.

Заметил, как её дыхание сбилось, и загорелись глаза.

Встал напротив и подняв руку, зачесал прядь волос за ухо. Она по привычке прильнула к моей руке.

Я обхватил её за шею и прижал к себе. Грейс запрокинула голову и начала вращать бёдрами. Продолжая придерживать её за шею, другую руку положил на бедро и просунул ногу между её ног и слился с ней в едином ритме. Она закрыла глаза и двигалась словно волна. То приближаясь ко мне, то отдаляясь. Её промежность терлась о мою ногу, грудь заманчиво прижималась ко мне.

Моё сердце неистово и глухо отдавалось в груди. Я не мог оторвать от неё глаз. Член предательски встал и просил внимания. Каждая мышца в моём теле напряглась.

Грейс открыла глаза и подняла голову. Наши взгляды встретились.

Она замерла на пару секунд и резко запрыгнула на меня, хватаясь ногами за талию и стягивая с себя серую блузку.

Чёрт возьми!

Её грудь в кружевном лифчике оказалась чуть ниже моего рта. Я обхватил её за попку и сжал. Она смотрела на меня безумными и голодными глазами. Я и не заметил, что продолжал двигаться, прижимая к своему члену её горячее лоно. Грейс сняла лифчик, и я невольно устремил свой взгляд на любимую грудь. Во рту скопилась слюна.

Как же я хочу её! Вылизать, покусать, пососать…

Я больше не мог терпеть. Развернулся и подойдя к кровати, осторожно положил её. Она тяжело дышала и смотрела на меня. Расстегнул её брюки и быстро стащил их вместе с трусиками.

Господи, она бесподобна.

Устроил ей быстрый стриптиз, двигаясь под музыку. Медленно просто не получалось. Но ей, кажется, понравилось. Она улыбнулась и склонила голову набок. Поэтому боксеры я стягивал супер-медленно. Её лицо просияло, и я увидел мою малышку, наконец-то.

Достал презерватив из тумбочки и лёг на неё, держа себя на локтях. Я страстно желал её, но в тоже время не хотел торопиться. Если она пришла попрощаться, то это последний раз. И моя мечта ускользнёт от меня. Член пульсировал, яйца словно скрутило. Но я