• Да, в конце романа «Стража! Стража!» Терри Пратчетта злобная дракониха перестала пожирать жителей Анк-Морпорка не в результате эпичной битвы с Ваймсом и Моркоу, а потому что влюбилась в другого дракона и улетела в закат с ним, ведь любовь можно найти всюду.

• Да, в «Капитане Два Лица» день спасла старая бабулька-пиратка, потому что старость бывает очень разная, и далеко не всегда это недержание и деменция.

• Да, люди, готовые убить друг друга на дуэли, могут спасаться от дикого кабана в одних кустах, там закорешиться и забыть о своих терках — потому что, черт возьми, что может быть хуже дикого кабана?

Но чеховские ружья, которые объяснили бы происходящее, нужно вовремя развесить: второй дракон пусть отсвечивает в сюжете с самого начала, бабуля говорит двусмысленные фразы, а кабаны ведут себя агрессивно. И хорошо, если это будет не один-единственный элемент иронии на весь текст. Лучше быть готовым, что кто-то обвинит вас в притягивании за уши и скажет, что ему не хватило драматизма и пафоса. Но у жизни есть чувство юмора (как говорили в «Догме» Кевина Смита, «взять хотя бы утконоса»). Ни авторам, ни читателям не стоит отказывать в этом себе. Так интереснее.

Читатель, скорее всего, спросит почему

Непонятны причины происходящего — нет реалистичной картинки — нет веры. Распространяется это на самые разные сюжетные элементы, а не только на поведение и отношения героев. Ведь иногда источником конфликта становятся не отдельные поступки и даже не сложные эмоциональные связи, а само устройство мира, следствием которого они являются. Например, некое фантдопущение[26].

Не так давно в России вышел роман «В конце они оба умрут», где нам показывают последний день двух подростков в очень необычном мире. То есть мир-то обычный, наш, только ребята сами знают, что проживают Свой Последний День. Они не больны раком и не ждут падения метеорита. Им просто позвонили и предупредили: «Вы умрете сегодня, этого не изменить, оторвитесь напоследок». Так звонят каждому, есть организация, которая за это отвечает. Вот и всё. Книга — абсолютное чудо с точки зрения посыла: цените жизнь. Она скоротечна, ее нужно заполнять тем, что хочется вам; не бойтесь жить. И мальчики идут прощаться с миром. На их знакомстве, чувствах по поводу близящейся смерти, мыслях строится основной конфликт, и именно здесь прячется нюанс. У существования Отдела Смерти нет обоснования. Из кого он состоит, из медиумов? Из инопланетян, из профессоров теории вероятности, из путешественников во времени, из роботов? А откуда у них все телефонные номера мира? А как погибают, например, президенты? Пытаются ли что-то исправить их спецслужбы? А что насчет терактов? А катастроф? Отдел Смерти помогает их предотвращать? Увы, мы не узнаем этого. Отчасти такая ситуация понятна (пусть не сама история с Отделом Смерти, но мало ли у нас секретных структур?), но есть недовольные читатели, которым очень хотелось получить объяснения.

Идея сложна; риск сморозить глупость, пытаясь ее обосновать, велик. Все мы так или иначе сталкиваемся с этим выбором: найти какой-никакой (возможно, слабый) «обоснуй» или предложить читателю пофантазировать самому. Я обычно выбираю первое. Здесь главное — быть готовыми к тому, что кто-то все равно разнесет все ваши попытки. Неважно, будете ли вы опираться на теорию гравитонов, на неизвестные области генетического кода, на таинственный фермент, выделенный из костей давно вымершего вида мамонтов… Все-таки сложно это — сталкиваться с неизведанным, непонятным, опасным. Так и хочется порой все поотрицать. Что нам и показал 2020-й.

Людей, задающих вопросы: как функционируют ваши летучие корабли, откуда взялся Отдел Смерти, почему ваши привидения засасываются в пылесос и прочее, прочее, прочее, — можно понять. Как и со стилистикой, классика жанра здесь загоняет нас в некоторые рамки и задает ожидания.

• В крепкой фантастике механику самых невероятных технологий можно в той или иной мере понять, а порой они даже с успехом применяются потом в науке.

• Фэнтези это тоже касается: артефакты, стихии, альтернативная модель Дарвина, боги — насытить необычный мир объясняющими его деталями просто.

• Добавить «обоснуй» мистике, опять же, несложно: оккультизм изучают и практикуют веками.

Есть и жанры, где объяснения не только не критичны — наоборот, они могут всё испортить. Яркий пример — магический реализм, где почти у каждого события может быть несколько трактовок. Серый Дом Мариам Петросян потерял бы половину очарования, если бы мы четко знали, что вся его мистика — галлюцинации от зелий, которые принимают воспитанники на досуге. Вторую половину он потерял бы, если бы «прыгуны и ходоки» оказались экстрасенсами или высшими существами. Эта тема настолько интересная, что я вывела ее в отдельный материал.

Выбор стоит и перед вами: объяснять фантдопущение? Нет? Если ваша книга не в жанре магического реализма, я бы посоветовала хотя бы пробовать. И читателя порадуете — и наверняка узнаете что-то новое о науке.

Не только донести, но и бросить (кольцо в Мордор)

Почти у любой истории — порой даже у созерцательной зарисовки о природе — должна быть кульминация, но, как ни странно, иногда авторы совершенно спокойно обходятся без нее. Особенно когда героев с уникальными линиями несколько и кульминация у каждого своя. В таких случаях оставить без нее могут кого-то одного.

Казалось бы, такое невозможно: это высшая точка напряжения, где разрешается конфликт, момент, когда мы хватаем валидол. И все же порой по разным причинам авторы бросают персонажа… например, на подходе к этому пику. Как Фрэнсис Ча, автор романа «Будь у меня твое лицо». У нее четыре главные героини, но действительно проходит полный путь только одна: она теряет мечту, к которой все это время шла. Три другие только подступают к переломному моменту — и их линии обрываются. Хотя преодоление завершило бы их внутреннюю трансформацию и, скорее всего, произвело бы более мощный эффект на читателя.

Кто-то вот так останавливается из страха не вытянуть. Кто-то — от незнания, что делать дальше, и неготовности задаваться этим вопросом. Кто-то планирует продолжение, но не сейчас, а «когда-нибудь, когда придумает». А кто-то просто не до конца понимает сюжетную механику.

Между таким «обрывом» и открытым финалом есть разница. Настоящий открытый финал — непростой прием, прелесть которого в том, что он одновременно дает ответы на часть вопросов и дразнит, напоминая о течении жизни и о том, насколько она загадочна. Понять, что перед нами не «обрыв», а крутой, беспощадный открытый финал, просто: у нас больше нет вопросов к пути героя и к тому, что он точно разрешит конфликт. Да, он еще не