Императрица ободряюще кивает мне. Я иду с высоко поднятой головой, стараясь не упасть лицом вниз в своих невозможных туфлях.

– Жалеете о принятом решении? – чуть слышно бормочет Тай Шунь. Ему явно не по себе. – Я – определенно да.

– Вовсе нет, мы произвели на всех неизгладимое впечатление, – беззаботно отвечаю я, игнорируя учащенное сердцебиение.

Он немного расслабляется.

– Тогда все в порядке. Следите за тем, чтобы моя чарка всегда была полна.

Мы шагаем по дорожке, образованной расступившейся перед нами пестрой толпой. Меня так и подмывает помахать рукой, хотя бы для того, чтобы увидеть выражение лиц присутствующих. Однако не стоит испытывать судьбу, да и отец где-то здесь. Желудок скручивается в еще более тугой узел. Расстроится ли он из-за того, что я явилась с Тай Шунем и тем самым прилюдно заклеймила себя?

Особенно учитывая, что он велел мне не высовываться, пока учусь контролировать свою магию.

Для сожалений уже слишком поздно. Я молча вздыхаю и следую дальше.

Раздается удар гонга, и все направляются к длинным столам, выстроившимся вдоль стен по обе стороны помоста императрицы. Кажется, существует заранее установленный порядок рассадки, о котором я ничего не знаю.

– Ее величество желает, чтобы госпожа Чжао села рядом с его высочеством, – бормочет быстро подскочивший к нам слуга.

Тай Шунь выглядит удивленным, но молча ведет меня к столику рядом с императрицей. Я кланяюсь ей, прежде чем сесть, и она одаривает меня одобрительной улыбкой. Другой слуга спешит вперед, чтобы накрыть стол на двоих. Я жду, пока Тай Шунь обменяется несколькими словами со своей матерью, оглядываясь по сторонам в поисках знакомых лиц.

И обнаруживаю двоих, сидящих в третьем ряду справа от меня – это лейтенант Бао и женщина-священник, которая захватила меня в Шамо. Значит, выжили в той засаде. Одеты они как аристократы и сидят за столом во главе с пожилым господином, облаченным в роскошный шелк изумрудного оттенка. Должно быть, это и есть наместник Цинь, а Бао и женщина-священник – из его клана. Я насчитала еще шестерых мужчин в возрасте, имеющих некоторое сходство с наместником. Его сыновья.

Лейе нигде не видно.

Женщина-священник замечает меня, и на ее губах мелькает змеиная улыбка. Я отвожу взгляд. Меня снова окутывает удушливый запах мешка, который она надевала мне на голову. Я медленно выдыхаю и делаю глоток чая.

Тай Шунь садится рядом со мной.

– Все в порядке?

– Да. – Видя, что он не сводит с меня обеспокоенного взгляда, заставляю себя широко улыбнуться. – Правда, все хорошо.

– Я давно понял, что алкоголь делает подобные сборища более сносными, – сообщает он серьезным тоном, округлив глаза. – Время идет быстрее.

Я фыркаю и тут же жалею о своей грубой реакции. Но Тай Шуня она, похоже, забавляет, и в уголках глаз появляются морщинки, когда он пытается скрыть смех.

– Спасибо, что пришли, – благодарит он. – Мама упомянула, что пригласила особого гостя, и только сейчас сказала мне, что это вы и есть. Должен признаться, я ждал кого-то другого.

Я поднимаю брови, и он загадочно улыбается в ответ.

– Рад, что ошибся.

Раздается еще один громоподобный удар гонга, и зал затихает. Из боковых дверей появляется вереница подавальщиков, держащих над головами большие блюда. Музыка играет веселее, и подавальщики ловко просачиваются к столу, уставляя его разнообразными кушаньями.

Дважды проваренный травяной куриный суп, рыба, приготовленная на пару с имбирем и соей, сочные на вид овощи, морское ушко… У меня слюнки текут, когда слуга разрезает молочного поросенка прямо передо мной. Кожица такая хрустящая, что растрескивается под ножом. Появляются и исчезают новые блюда, многие из которых мои крестьянские глаза даже не узнают.

Беседа с Тай Шунем дается мне удивительно легко. Он умен, но скромен и не интересуется мелкими дворцовыми сплетнями, как некоторые другие знакомые аристократы. Похоже, что и облеченный властью трон его не слишком заботит. Вместо этого он рассказывает о музыке, о любви к сельской местности и природе, о желании исследовать мир за пределами дворца и о том, как планирует путешествовать по Изумрудному морю. Также он делится своей мечтой – изучать медицину и изобрести лекарства от болезней, которыми страдает наш народ.

Я-то считала принца избалованным и думающим только о себе. Теперь мне кажется, что когда он взойдет на трон, у Империи появится шанс на светлое будущее.

Вскоре какой-то служитель, которого я не узнаю, уводит его прочь. Оставшись в одиночестве, я налегаю на еду, стараясь избегать любого зрительного контакта, и неловко улыбаюсь, когда мне кто-то кивает. Я замечаю отца, обходящего представителей знати и иностранных сановников. Иногда он хмурится, иногда смеется. Его металлическая полумаска отражает свет, скрывая ранение военного времени, словно блестящий знак почета.

Каждый раз, когда я вижу это серебро, в глубине сознания вспыхивает уголек давно потухшего воспоминания. Только вот он гаснет и умирает, не разгоревшись в пламя.

В этой маске что-то есть, и мне хочется сорвать ее.

Я чувствую на себе чей-то взгляд. Поднимаю глаза и вижу смотрящего в мою сторону господина со смуглой кожей, тяжелыми манжетами и драгоценными камнями на запястьях. Он кивает, как будто узнает меня, но я никогда не встречала его раньше. Вежливо улыбаюсь в ответ, озадаченная его манерами. Он потягивает вино и начинает говорить с кем-то еще, как будто и не переглядывался со мной только что.

– Как погляжу, у вас здоровый аппетит, – неожиданно раздается рядом со мной. Тай Шунь вернулся и теперь ухмыляется, взирая на мои пустые тарелки. Всего час назад он ушел от меня трезвым, а сейчас у него заплетается язык.

– А как я погляжу, кто-то другой успешно проследил за тем, чтобы ваша чарка всегда была полна, – парирую я.

Он тяжело плюхается рядом со мной, изображая раскаяние, и подвигает ко мне чарку, словно ребенок, просящий угощения. Вздохнув, я наполняю ее рисовой водкой.

– Ненавижу все это, – бормочет он так тихо, что слышу только я. – Очень… очень сильно. – Он допивает водку и жестом просит еще. – Посмотрите на всех этих жеманных подхалимов. Они льстят мне только потому, что я скоро стану императором. На самом деле всем на меня наплевать.

– Если сейчас выясните, кто эти подхалимы, это знание пригодится, когда станете императором, ваше высочество, – шепчу я, наливая еще водки.

Затуманенный алкоголем взгляд Тай Шуня вдруг обостряется.

– Зови меня Тай Шунь. Пожалуйста! – Он задумчиво вертит в пальцах чарку с водкой. – Дочь главного министра… Ты тоже хочешь стать политиком? Интересуешься этой сферой?

– Нет. Я всего лишь девчонка-крестьянка, которой повезло, – я поглаживаю себя по животу, – а сюда явилась ради вкусной еды.