Рихтерам. Макс просто позволил своим вассалам владеть ими на бумаге. Особенно это касается грёбаных Сирен и псевдо Вийонов.

В устах Роланда эти фамилии прозвучали как ругательство, что вполне выражало его реальное отношение к этим кланам.

Сирены появившиеся столь внезапно уже успели выбесить его тем, как быстро они захватили морские торговые пути и особенно тем, что теперь нависали над его островом безмолвной угрозой.

Десмонд даже успел соскучиться по своему ленивому соперничеству за господство в море со стариной Салазаром.

Его островные владения тоже позволяли ему активно осваивать океанские просторы, а железная дорога на суше давала дополнительные преимущества в торговле.

Арману приходилось с этим считаться, так что между их кланами шло довольно плотное сотрудничество и была целая система договорённостей.

Рыбы же, хотя и заняли место Салазаров, но, казалось, не имели никакого понятия о том, как вести нормальный бизнес. И Десмонды, которые пытались с ними сотрудничать, буквально бились головой о стену сокрушительного непонимания.

Новая княгиня Вийон тоже не вызывала у Роланда ничего, кроме презрения. Но больше всего его злило, что он не успел подсуетиться сам и упустил шанс легко и просто заполучить хотя бы часть земель Катарины.

В этот момент он ясно ощутил то, как сильно успел отвыкнуть от необходимости действовать быстро и решительно. Пока он думал, Рихтер уже делал. И теперь, чтобы заполучить земли Вийон, придётся вступить с ним в прямой конфликт.

Впрочем, теперь уже точно понятно, что избежать этого невозможно. И то, что даже с этим они тянут, тоже говорило не в их пользу.

Десмонд стиснул кулаки. Сейчас он, как никогда остро осознал, что вместе с миром изменился и сам. И, если раньше он считал это разумным и оправданным, то теперь совсем не был в этом уверен.

Рихтер вернулся и теперь просто брал всё, что хотел. Как всегда. Словно и не было этой тысячи лет, когда его вычеркнули даже из истории.

Нет. Штайгер прав. С ним определённо нужно кончать. И ради этого он действительно готов объединиться с остальными. Слишком уж высоки стали ставки.

— Гюнтер, — обратился он к нему и даже вслух признал его правоту, — нам нужен хороший план, чтобы избежать лишних жертв и волнений среди наших подданных и союзных кланов. И нам нужен Канвар. Поговори с ним и убеди, что пора действовать.

— Я тебе не посыльный, — хмуро буркнул Штайгер.

Не то, чтобы он был недоволен тем, что Роланд готов всерьёз обсуждать союз против Рихтера, но ему совсем не нравилось, что Десмонд вдруг начал им командовать.

Однако, ответ его успокоил.

— У тебя просто больше шансов, — пожал плечами Роланд, — Канвар меня терпеть не может с тех пор, как вскрылось, что у нас с Катариной… были личные дела.

Штайгер расхохотался, сразу сообразив что к чему.

— Точно. Но я до сих пор не понимаю, как он умудрился не замечать этого столько лет. Совсем окуклился в своём монастыре. И на что только рассчитывал? — просмеявшись, Гюнтер добавил, — ладно, я с ним договорюсь.

* * *

Совет закончился, но даже если я мог рассчитывать на то, что мои заклятые друзья не сразу начнут ставить палки мне в колёса, то проблем всё равно оставалось предостаточно.

И главной из них, конечно же, стали очаги. Кто бы не стоял за их появлением, одна «тень» или целая вражеская цивилизация «теней», но, судя по всему останавливаться они не собирались.

И теперь, каждый день в городе открывалось минимум десять очагов. И эта цифра постоянно увеличивалась, словно мои враги постоянно наращивали ресурсы, а соответственно и темп.

К счастью, все они пока не были слишком уж мощными, и с ними быстро расправлялись даже обычные патрули чистильщиков, усиленные гвардейцами или фантомами.

Но всё же иногда в дело приходилось вступать и «тяжёлой артиллерии». Например, Ольге, Прохору, а иногда даже и деду или мне.

Дед, к слову, ходил на эти вызовы с удовольствием.

Ещё бы! Он поглощал скверну, словно пылесос, без всяких там побочных эффектов. Кто бы мог подумать, что лич окажется настолько эффективен в деле борьбы со скверной.

На фоне этого, он, конечно же, не прекращал свои попытки уговорить Ольгу или меня последовать его примеру.

Такое предложение, внезапно, поступило даже Октавии, хотя мы всё ещё не были уверены в том, что именно происходит с её даром. Её энергосистема пока не подавала признаков жизни, так что мы приготовились терпеливо ждать.

Травма была слишком глубокой, чтобы надеяться на быстрое восстановление. Да и Вийоны наперебой утверждали, что делать выводы пока рано, а я был склонен с ними согласиться.

Как обычные люди, которые не могут позволить себе услуги магических лекарей высшего ранга, вынуждены проходить долгую реабилитацию после тяжёлых переломов и буквально заново учиться ходить. Так и Октавия сейчас словно превратилась в ребёнка, не способного даже на простейшее колдовство.

Вполне возможно, что ей придётся восстанавливать свои навыки с полного нуля.

Но все мы считали это хорошим раскладом. Куда хуже, если они в принципе больше не вернутся.

Впрочем, Октавия держалась на удивление стойко, хотя и не закрывала глаза на проблему.

В личном разговоре со мной Ольга как-то сказала:

— Я думала, что она будет либо постоянно жаловаться, либо вообще не захочет касаться этой темы. Но Октавия так спокойно рассуждает о том, что с ней произошло, словно как-то научилась отключать все лишние эмоции.

И я прекрасно понимал, что внучка имеет в виду. Малышка Сципион заняла исключительно разумную позицию и делала всё, что от неё требовалось для реабилитации с совершенно холодным умом, не растрачивая моральный дух на бессмысленные сомнения.

— Есть кое-что, чего никто не сможет у меня отнять, — как-то сказала она, — это мои знания.

И Октавия с головой погрузилась в работу над артефактами. Разумеется, она не могла наполнять их собственной силой, а некоторые даже активировать была не в состоянии, но она по-прежнему оставалась одним из лучших экспертов в мире, так что могла, как разбирать трофеи, которые мы вывезли из пирамиды, так и участвовать в создании совершенно новых артефактов.

А это сейчас стало актуально как никогда.

Когда мы поняли, что очаги теперь будут появляться постоянно, то, конечно же, начали продумывать всевозможные способы этому противостоять.

Мы должны были действовать быстро и эффективно, если не хотели, чтобы из города разбежались все жители. Если Рихтерберг опустеет, то он превратится в обычный кусок земли, не имеющий особой ценности.