Сын ректора в стаде своих баранов такой смелый.

Одевшись, я распинал ноги, торчащие на лавках.

— Эй, невежа! Смотри, куда прёшь! — Загалдели вслед.

Максу коленом под зад дал, тот и завалился на стеллаж с ячейками.

— Ты чего⁈ — Возмутился.

— С дороги, щенок, — усмехнулся я и вышел.

В зале на всякий случай прощупал содержимое своей сумки, а то мало ли. Вроде всё на месте.

Дальше личное время пошло, намотавшись за день не меньше, чем ещё вчера в Малорыжково, я с чистой совестью завалился спать у себя в комнатушке.

Разбудил громкий стук товарищей, которые позвали на ужин.

В столовке народа мало, поэтому быстро прошли ленту, не удержавшись, взял себе пирожное и хороший кусок говядины. Расселись по мелким столам вроде обособленно, но через стол–два сидят адепты ушлые и меня обсуждают.

— Каторжник пришёл, — хихикают за столами ученики с пятого курса, которые не сильно торопятся куда–то уходить.

Кусок в горло не лезет. Мои товарищи смотрят понимающе. А я вот думаю, когда до Ясмины дойдёт слух о моём уродстве? На кладбище она видела только малую часть шрамов и явно была не в восторге.

— Говорят, он племянник Морозовой, — шепчутся за другими столами девчонки со второго курса. — А я–то думаю, что она о нём так печётся.

— Ему мастера с Приказа наказаний не указ, и чего он не в «Золотой троице» ещё? — Сплетничают. — Говорят, они с Максимом враги из–за Ясмины. У Суслова нет шансов, она на профессоров только смотрит влюблённо.

Пока уши грел, большая часть моей группы рассосалась. А я всё жую. Да и куда спешить?

— Ярослав, мне в Звягинки надо успеть до закрытия общаги, так что откланиваюсь, — встал из–за стола Емеля.

— А я в Оранжерею схожу, — поднялся и второй товарищ по имени Артём.

— Снова со своей Деяной встречаешься? — Критикует третий и тоже поднимается. — Рискуете вы попасться, а если её батька–граф проведает, выкинут тебя из Академии, как пить дать.

— Меня выкинут, и она уйдёт, — отвечает Артём уверенно. — Сбежим в деревню мою, у меня дом хороший и хозяйство большое.

— Ну горе луковое, — вздыхают паладины, оставляя меня одного за столом.

Сижу и улыбаюсь себе под нос. У каждого здесь своя история. А у многих есть своя любовь. У кого–то простая, у кого–то сложная. Ну и безнадёжных вот сколько.

Принялся за чай с пирожным. И только заметил, что Ясмина устроилась с двумя подружками с другой стороны зала практически напротив. Что–то они сегодня запозднились с ужином. Видимо, из–за хлопот с балом–маскарадом.

— Ярослав здесь, — слышу неподалёку девичьи голоса. — Давай подойдём.

— Неприлично же.

— Да он почти доел, зато будем первыми, кто решит это.

Две ботанички–огневички с первого курса подскочили со свитками и карандашами. Одна пресная светленькая, другая тёмно–русая вполне миленькая.

— Ярослав Дмитриевич, вы не могли бы нам помочь? Простите за столь неуместный момент, но мы не располагаем другим временем, — защебетала светленькая. — Мы будем вам очень признательны, если окажете любезность.

Хотел отшить их, но заметил, как внимательно смотрит за сценой Ясмина!

— Что случилось, милые леди? — Поинтересовался наставнически.

Эти ещё больше расцвели и подсели с обеих сторон перпендикулярно. Повеяло сладкими духами.

— Изяслав Петрович провёл первый факультатив и объявил конкурс, — затараторила светленькая. — На кону три ученических балла, а такое на дороге не валяется.

— Весняна, полно лить воду! Вот! — Развернула свиток тёмненькая нетерпеливо. — Мы запутались, но хотим разобраться вперёд других.

Ха! Затейник профессор дроби с трёхзначными цифрами им дал. Ладно сложение, ещё и перемножение в примерах.

— Дроби надо сократить, — начинаю. — Я думал, Петрович вам объяснил это.

— Нет, нет, не объяснил! — Восклицают дуэтом и карандаши мне суют с двух сторон.

Начинаю объяснять. Как раскладываются числа на множители, как надо сокращать. Как перемножать в столбик. А то они это делают как–то через задницу вручную.

Не заметил, как девок ещё пять штук набежало и даже парочка пацанов. В итоге облепили меня, да давай вопросы задавать по второму кругу.

Объясняю снова, и ещё раз, и ещё…

— Я поняла! Как же просто! — Взвизгивают и уносятся. Одна за другой.

Но некоторые продолжают стоять у моего стола с хмурыми лобиками.

— Так, на сегодня сеанс окончен, — поднимаюсь. — Мне в Лекарную надо.

И вот так сюрприз! Вижу неподалёку одну из девочек, кому я втолковал. Сидит за отдельным столом сама перерешивает. А над ней Ясмина нависла и сосредоточенно смотрит в бумагу. Видимо, пытается разобраться сама. Неужели и ей интересно стало? И ведь гордая, ко мне не подошла со всеми.

Мимо специально иду с довольной миной.

— Ярослав, помогите! — Воет девочка, у которой стоит Ясмина. — Здесь я что–то подзабыла.

Подхожу, делая вид, что Ясмины тут и нет. Смотрю быстро и подсказываю:

— Здесь единичку не перенесла, а тут ещё сократить можно. Вот так.

— Ой! Как славно, спасибо большое, Ярослав.

— Да не за что, Нельга, ты умница, — ответил, вспомнив её имя, и двинул гордой походкой, чуя на затылке жгучий взгляд красотки. Пусть кусает локти, понимая, кого она отвергла, коза такая.

Думаю, про задачу с зёрнами на шахматной доске, которую я ей задал, уже нет смысла спрашивать. И так всё ясно.

Сам понимаю, что включаю какую–то «барышню», но как иначе выводить на эмоции объект вожделения? Идти напролом и быстро надоесть? Не мой вариант. Чем больше эмоций получает девушка от тебя, тем лучше. Это быстрее привязывает.

Интересно, а на каком курсе моя воровка? С её смелостью явно на старшем, четвёртом или пятом. А что если она вообще из преподавателей? Как–то мелькало несколько молоденьких красивых девушек в фиолетовых мантиях. Вот только волосы у них светлые были.

С мыслями о загадочной Чёрной Белке вышел через Малый зал бриллианта в библиотеку, где вообще пусто. Зато в самом зале так и мелькают слуги с роскошными платьями, которых пустили по случаю.

В Оранжерее за час до отбоя тоже спокойно. Слышны отголоски и хихиканья молодёжи. Где–то здесь милуются и мой товарищ с графской дочкой. Патруль из двух мастеров в Красном по соседней дорожке на встречу прошёл, на меня уставившись с подозрением. Но не рискнули что–то говорить.

В