Переключил все свое внимание на огневика, успевшего отправить в нашу сторону еще один огнешар, который на этот раз исчез в водном щите Дианы. Использовать потоки темной магии я не хотел, так что запустил в противника воздушное лезвие, которыми так ловко владела Элантра. Увы, в этом я ей пока, похоже, уступаю — смог только слегка ранить мага в левую руку и тут же был вынужден уворачиваться от огненной стрелы. Хорошее заклинание. Надо будет тоже освоить. Летит куда быстрее шара. Хотел уже было все-таки прибегнуть к своей темно-зеленой змейке, но решил попробовать еще раз достать врага лезвием. На этот раз получилось лучше. Маг, отвлекшись на одного из оборотней, пропустил мой удар и, получив рану в грудь, начал заваливаться на спину. Если останется жив, надо будет потом его допросить как следует. Нет, не выйдет. Не успел огневик упасть, как к нему сзади подскочил огромный волк. Голова мага скрылась в его пасти, из которой в разные стороны брызнули мозги и кровь. Мда… Просто раздавил своими челюстями череп, как спелый арбуз.

— Ричард! — услышал я полный отчаяния вопль Изабеллы.

Обернулся. И похолодел. Сквозь водяной щит к моим женам прогрызалась темно-зеленая змея. Воздушный она уже преодолела.

Дальнейшее для меня происходило, как в замедленном видео. Вот Диана, стоя, сжимает губы, пытаясь удержать свой щит. Вот Элантра судорожно создает новую воздушную защиту, но очевидно не успевает. Вот Изабелла вжимается в спинку своего кресла. Я тянусь за фиолетовым потоком, собираясь испепелить им змею, не дать ей превратить одну из моих жен в кадавра. И не могу этого сделать. Вперед выходит Элениэль и закрывает собой и Изабеллу с Дианой, и, увы, змею от меня. Одним прыжком я оказался рядом с девушкой и отбросил ее назад. Змея впивается мне в грудь и скрывается в моем теле.

Сознание мое моментально раздвоилось. Одна его часть взлетела куда-то вверх и теперь наблюдала за событиями как бы со стороны, а вторая осталась в теле и начала потихоньку меркнуть.

— Темные маги от этого заклинания не превращаются в кадавров, — всплыло сказанное мне Огюстом. — Они становятся личами. Ты, например, с твоей силой стал бы архиличем. И у тебя сохранилась бы вся твоя магия.

Вижу сверху, как я медленно поворачиваюсь к женам и начинаю формировать туман тления. Сейчас я его в них запущу. Рот Изабеллы открывается в немом крике, Элениэль опускается, заламывая руки, на колени. Элантра, молодец девочка, со щита переключается на лезвие — собирается мне голову отрубить. Правильно. Только не выйдет. Сквозь мой туман лезвие не пройдет. И только Диана почему-то стоит спокойно и внимательно смотрит на меня. Может, не поняла, что только что произошло? Внизу, у самой трибуны злобно ухмыляется неимоверно тощий старик в грязновато-серой мантии. Темный маг.

И все-таки какая-то часть моего я еще сохранилась. Продолжаю понимать, что делаю. И, совершив над собой неимоверное усилие, в последний момент направляю туман в самого себя.

— Туман, созданный магом, не может повредить ему самому. И тем, кто находится с ним в соприкосновении, — вспоминаю я опять слова Огюста, произнесенные им, когда он впервые учил меня это заклинание применять.

Тогда рядом со мной была Изабелла, и нас хотели расстрелять из аркебуз. Сейчас я сам едва ее не убил.

Боль! Чудовищная. Такое ощущение, что мне выворачивают все суставы, а кровь в жилах закипает. Но я все еще жив и прихожу в себя. Мой туман выжег из меня чужую темно-зеленую магию. Рано мне еще архиличем становиться.

Время вновь обретает свой привычный бег. Вижу, как Диана резко бьет по руке Элантру, готовую уже запустить в меня воздушное лезвие. И то уходит в сторону. Умница — щита у меня сейчас нет, весь фиолетовый поток впитался в тело. Как только догадалась, что я справился с заклятьем? Она же не видящая, как я?

— По глазам, — объяснила мне потом девушка, лежа в моих объятьях. — Они у тебя сначала стали пустыми, а потом в них будто вернулось сознание.

Оборачиваюсь к темному магу. Тот смотрит на меня неверяще. Спрыгиваю с трибуны вниз и оказываюсь прямо перед ним. Хватаю рукой за голову и одним рывком сворачиваю шею. Да! Только так, никакой магии или шпаги. Мне нужно было почувствовать, как хрустнут его позвонки, и увидеть вблизи, как закатятся глаза.

А теперь очередь остальных. Я превратился в ураган — я летал по площади, шпага в моей руке свистела, и каждый ее удар был смертельным, одновременно я бросал во врагов сгустки тумана тления, и они, соприкоснувшись с ними, осыпались на землю прахом. Скольких я убил? Десять? Двадцать человек? Не считал. Потом мне сказали, что семнадцать. Из тридцати двух. Пятнадцать разорвали на части оборотни. У нас только пять раненых гвардейцев и три оборотня.

Толпа разражается восторженными криками, и я возвращаюсь на свое место на трибуне, где сразу попадаю в объятья Изабеллы и Элениэль. Диана скромно стоит в стороне. Мягко освобождаюсь от первой и третьей жены и подхожу к ней. Прижимаю ее голову к своей груди, потом поднимаю ее вверх и нежно целую. Все. На этом пока хватит нежностей. Великий герцог должен всегда сохранять величественный и спокойный вид.

В этом меня полностью поддерживает Изабелла, которая уже успокоилась и сейчас сидит на своем месте, насмешливо поглядывая на вассалов, так и не успевших принять участие в схватке. Впрочем, особой помощи от них быть и не могло. Что бы они со своими придворными шпажонками могли сделать против отлично вооруженных злоумышленников? Они годятся только на то, чтобы ими в зубах ковыряться или зарезаться. Но все равно вижу, что они очень смущены. Ну, может на предстоящем пиру будут поприличнее себя вести, а не как обычно.

Подаю знак Роджеру, чтобы он приступал к своей работе. Осужденные уже на эшафоте, так что можно начинать.

— Элениэль, — обращается к эльфийке Изабелла. — Сядь ровно. Что ты к Ричарду тянешься при всех? У тебя для этого целая ночь будет. И ты, Диана, тоже займи, наконец, свое место рядом со мной. На нас народ смотрит. Веди себя соответствующе своему положению.

Вечером, когда все праздничные мероприятия закончились, гости расползлись по приготовленным для них покоям, и только из Юмиле еще иногда доносились радостные крики перепивших в честь очередной свадьбы своего Великого герцога горожан, а мы с