– Лобос никогда не обретет свободу, пока живы люди.

– Неправда! – крикнул Райан, шагая по коридору. – Это возможно, я сам видел, раньше так и было. Все могут освободиться! Ты уже свободен. Я освободил тебя, а ведь я человек. Ты в меня веришь?

Тромос остановился и вновь посмотрел на него. В его глазах Райан увидел ответ – Тромос верил.

Яс в одиночку шла, ползла, карабкалась. Она продвигалась все дальше и дальше, все глубже и глубже. Она прошла мимо погребенной под обломками ТАРДИС. С каждым шагом расстояние между ней и экскаватором сокращалось. Задание оказалось тяжелым: некоторые тоннели были такими узкими, что приходилось извиваться, чтобы пролезть.

Фонарь у Яс на каске начал тускнеть. Ей стало страшно, что скоро придется перемещаться в кромешной тьме. Одна только мысль вызывала чувство клаустрофобии. Ясмин знала, что воздух в пещере не кончится, но мысль все равно закрадывалась в голову.

Казалось, прошло уже несколько часов. Тоннели стали шире, запахло почти что гарью. Здесь однозначно поработал экскаватор – тоннели были вырыты только что.

Яс шла все быстрее и быстрее, пока не услышала гул машины и запах маслянистых паров, и совсем скоро луч от каски осветил заднюю часть экскаватора. Машина стояла на месте с работающим двигателем.

– Прай? Прай, ты здесь?

Ясмин почувствовала, как что-то холодное и твердое прижалось к ее затылку.

– Не двигайся, Ясмин.

Это был Прай. Голос его звучал серьезно.

– Зря ты сюда пришла.

Яс закрыла глаза.

– Прошу тебя, Прай. Совсем не этого…

– Хотела бы Мария? Неверный ответ. Наши с ней цели совпадали. Мы оба хотели разрушить храм. И я никому не позволю меня остановить.

– Прай…

– Даже тебе. Прости… У меня нет выбора.

Затаив дыхание, Яс ждала, когда нахлынет боль.

В храме Тордоса никогда не бывало так людно. Все свободные места, скамейки, проходы и арки были заняты мужчинами, женщинами, детьми и даже слугами-лобосцами. Микадос было неуютно из-за присутствия в часовне женщин и собак, но такие необычные времена требовали особых мер.

Микадос, одетый в лучшие церемониальные одежды, стоял за золотой кафедрой. Вокруг слышался взволнованный ропот. Первосвященник поднял руку.

– Тише, преданные дети мои, сейчас я все объясню.

В храме воцарилась тишина.

– Спасибо вам, что явились в храм среди ночи.

Холодный ночной ветер задувал в зияющую дыру в окне, прибивая к лицу Микадоса его тонкие волосы.

– Ваша милость, – обратилась к нему матушка Капинелла, самая старшая женщина в храме. Ее морщинистое лицо выглядывало из-под белого капюшона. – Что происходит с Лобосом? Мы в безопасности?

– Успокойся, женщина. – Микадос оглядел часовню. – Сегодня вечером в этом храме меня посетил Великий Доктор.

Аудитория ахнула.

– И нет, это были вовсе не шарлатаны, выдающие себя за небесных существ. Меня благословил невидимый дух Великого Доктора. Я просил дать мне знак, и Он ответил мне.

Его откровение вызвало очередное волнение.

– Прошу вас, соблюдайте тишину! Нам многое предстоит сделать до рассвета. Как вам известно, Книга Истин предельно ясна. В ней отчетливо сказано, что Великий Доктор вернется на Лобос перед концом света. Те, кто следовал благословенным учениям, обретет вечную жизнь в царстве Тордоса.

Для верующих в его словах не было ничего нового. Это первый урок, которому учат детей. Если ты хороший и ведешь себя в соответствии с Книгой Истин, то будешь жить вечно.

– Дети мои. Лобос пережил чуму, войну и терроризм. Но теперь сама земля разлагается. Земля, на которой мы стоим, прогнила и рушится под ногами. – Микадос вздохнул. – Настали последние дни Лобоса.

Люди в толпе резко втянули воздух.

– Не бойтесь! Не бойтесь, дети мои. Мы всегда знали, что этот день наступит. Если ваша вера чиста, то и сердцу нечего бояться. Мы знали, что настоящий рай находится далеко за пределами мирской жизни – в царстве Тордоса. Дети, вместе мы совершим путешествие в пространстве и времени! – Микадос указал на брата Глезоса, который внес церемониальное вино в богато украшенном золотом графине.

Церковные колокола пробили полночь. Настал день Великого Доктора.

– Да, дети. Сегодняшняя служба станет последней. В последний раз мы вкусим святое вино. – Он налил вино в рубиновый кубок. – Верные лобосцы, рабы наши, добро пожаловать в загробную жизнь. В этот святой день мы раз и навсегда попрощаемся с Лобосом. Настал день Великого Доктора и…

– А теперь мой выход? – раздался голос. – В центре трансепта один из братьев в капюшоне вышел вперед. С грацией фокусника он сбросил с себя мантию.

Это была она. Богохульница.

– Всем привет! – поздоровалась женщина. – Думаю, пришло время и мне сказать свое слово.

Наручники, пристегнутые к решетке в передней части кабины экскаватора, впивались в запястья Яс. Машина ехала по неровной земле, медленно и методично уничтожая тоннель.

– Прай, остановись, – взмолилась Яс.

– Раз уходить ты не желаешь, другого выбора у меня нет, – сказал лобосец с водительского места. – Не говори, что тебе не предлагали спастись.

Когда Прай приставил пистолет к голове Ясмин, он пытался заставить ее уйти, но недооценил ее упрямство. Честно говоря, в глубине души Яс никогда не верила, что Прай просто возьмет и хладнокровно ее застрелит.

– Это безумие, Прай. Тебе вовсе незачем так поступать.

– Слишком долго это продолжалось. Допустим, я мог бы поверить в твои рассказы о путешествиях во времени… Вот только ты просто заглянула сюда ненадолго, а я жил на Лобосе всю свою жизнь, как второсортный член общества. Как собака. Храм в ответе за все зло, совершенное под маской добра.

– Но послушай! Ты хочешь устроить взрыв, от которого погибнешь и сам! А как же Джая?

– Ее отец станет мучеником.

– Ее отец будет мертв! – прошипела Яс. – Она только сегодня потеряла мать! Не оставляй ее сиротой. Я знаю, тебе больно. Мария была… прекрасной, изумительной женщиной, но она хотела, чтобы ты и Джая остались вместе. И тебе это известно. Она сама это сказала!

Яс заметила, как в глазах Прая вспыхнуло сомнение.

– Нет. Это наш шанс.

– Прай, сотни людей в Старом городе умрут, если ты устроишь взрыв. Чем ты тогда будешь лучше других? Прай, сотни! Сотни людей!

– Наше дело правое.

Наручники снова впились в запястья.

– Они ни в чем не виноваты, Прай! Убийству нет оправданий! – закричала Яс.