– Раньше могли, – заметила Мара.

– Что это была за жизнь? – И она взмолилась: – Девочки, давайте не расставаться?

– Мы поклялись.

Маришка тоже встала.

– Мать в семь встает, потом идет к станции, чтобы продавать яйца и соленья. Надо поймать ее до того, как проснется Косматыч.

Ее Элиза так просто не отпустила. Обняла. Из ее глаз текли слезы. Она понимала, что теряет единственных своих подруг, и не знала, как все исправить. Может, у нее хотя бы Алка останется? С ней она мало общалась, но та ей нравилась. Да что там! Теперь и Тюля была родной.

– Девочки, нам с вами всем в Москву. Поехали вместе?

Обе покачали головами.

– Я пойду на трассу. Поймаю машину, – сказала Дашка. – При возможности заработаю.

– Но у тебя есть деньги! И много…

– Не из-за них. Мне надо вернуться к прошлому.

– То есть ты опять пойдешь на панель?

– Вряд ли. Но от выгодных предложений секса не откажусь. Мне не противно. Я брошу, когда встречу мужчину своей мечты. Тебе, Аллочка, я желаю того же.

Покинула дом и Тюля.

Уже начало светать. Печка остыла. В доме стало прохладно.

– Иди первая, – сказала Элиза.

– А ты?

– Я следом. Зайду на свой участок, посмотрю, что осталось от дома.

Аллочка тоже взяла себе одежку Коленьки, стеганую куртку. Она была в тряпье, потому что футболку порвала на компрессы и бинты, а шубка из искусственного меха, в которой бежала из горящего дома, была в ужасном состоянии. В такой нельзя на людях показываться.

– Ты не захотела брать деньги покойницы, но тебе они понадобятся на проезд. – Алка положила на стол рубли. Их они тоже поделили. – Всего хорошего, Элиза! Не забывай, что тебя хоть кто-то ждет дома. И это прекрасно.

Это придало сил Элизе. Она прошлась по даче Ядвиги, проверила, не оставили ли они чего. Допила спиртовую настойку. Вышла на улицу, плотно закрыв за собой дверь.

Она прошла к забору, что разделял участки. Пролезла в дыру. Увидела обгорелый остов дома. Кучи мусора и замерзшую пирамидку фекалий. Кто-то все-таки приходил на пожарище в надежде поживиться. Элизе сразу расхотелось что-то искать. Дом осквернен дважды. Балу и мародерами. Она вышла на улицу и побрела к ЖД станции. Думала, встретит кого-то из девочек на платформе. Но нет, она оказалась пустой. Элиза долго стояла в ожидании электрички, а та все не шла. Вспомнила, что в домишке, где когда-то была касса, теперь магазинчик. И в нем продается алкоголь. Она купила себе два стаканчика коньяка и шоколадку. Перекинулась парой слов с продавщицей. Спросила, не происходило ли чего-то из ряда вон выходящего за последние дни в поселках, дачном и рабочем.

– Дом какой-то сгорел, – лениво ответила продавщица. – Бомжи залетные, наверное, грелись в нем да пьяные уснули, вот и полыхнуло. А больше ничего. Тут зимой тихо.

Электричка пришла, когда Элиза выпила весь коньяк и съела шоколадку.

В пути она задремала. Проснулась, состав стоит. Что-то с рельсами или шпалами. Авария то есть. А кто-то говорил, человека сбили.

Тронулись через час. Элиза уже не могла себя сдерживать. Она так хотела попасть домой, обнять отца. У нее он был! У единственной…

Элиза была без ключей. Они сгинули в пожаре. Она стучала, звонила, но отец долго не открывал ей. Наконец послышался характерный звук. Дверь отворилась. На пороге возник Леонид Ильич Райский. В замызганном шелковом халате и трусах. Волосы дыбом. К щеке прилип то ли кусочек огурца, то ли лист петрушки.

– О, явилась, доченька, – просипел Леонид Ильич. – Где тебя носило?

Элиза пожала плечами.

– Между прочим, наша дача сгорела, – сообщила она.

– Когда?

Отец задумался.

– Позавчера? Да вроде. Нечего нам продавать теперь. Разве что землю…

Они прошли в кухню. На столе бутылки, пустые и те, где на дне еще что-то плещется. Заветренная закуска. Отец налил себе стопку. Выпил.

– Пап, я соскучилась, – тихо сказала Элиза.

– Угу. – Он отправил себе в рот половинку вареного яйца, на котором застыл майонез. – Приберись тут, а то тараканы набегут.

И побрел в спальню. А Элиза, взяв бутылку, в которой было больше всего водки, отправилась в кабинет деда. Она села за рояль и стала играть Рахманинова. По памяти. У Элизы получалось, потому что она познала безумие. В глубине души она надеялась, что отец услышит, придет и похвалит. Но нет! Он спал беспробудным пьяным сном.

Элиза отправилась в ванную, набрала ее, добавила дешевого шампуня, чтобы была пена. Пока сидела, сверху на нее падали тараканы. На макушку капала вода из подтекающего крана.

Тут зазвонил телефон.

– Мама! – вскричала Элиза. Кто, если не она? Именно в такой ужасный момент должно случиться что-то хорошее!

Мокрая, девушка помчалась в прихожую, схватила трубку.

– Алло!

– Квартира Райских?

– Да.

– У вас долг по коммуналке. Если не заплатите, мы вам отключим свет и газ.

Элиза бросила трубку на аппарат. Нет, в жизни чудес не бывает.

Она вернулась в ванную, слила воду из нее, почистила зубы, надела на себя пижаму, которую постирала еще до Нового года, но она так и висела на веревке.

– Здравствуй, новая жизнь! – проскулила Элиза и отправилась к себе в спальню.

Удобная кровать, окно во всю стену, на тумбочке конфетки, что она не доела в прошлом году. Это ли не счастье?

Не это, ответил Богеме внутренний голос. Но она сделала вид, что его не услышала.

Часть третья

Глава 1