По словам мистера Икс, он не путал реальность и эти манипуляции с восприятием, – точно так же, как это происходит в осознанном сновидении:

Воздействие марихуаны на мистера Икс не было связано исключительно с царством зрительных образов. Пожалуй, самые серьезные перемены произошли со слуховым восприятием.

Мистер Икс также верил, что идеи, которые казались блестящими под воздействием марихуаны, на самом деле были блестящими. Саган рассказывает о том, что самой кропотливой и методичной работой в его жизни было осознание этих идей и запись их на пленку или бумагу ценой утраты многих других мыслей. На следующий день, когда эффект марихуаны проходил, эти идеи не только не утрачивали свою привлекательность, но и в значительной степени определяли его дальнейшую карьеру.

Один ученый, мой коллега и друг, – давайте назовем его мистер Игрек, – вдохновленный отчетом Карла Сагана провел неформальный эксперимент. Он наблюдал за быстро исчезающим изображением под воздействием большой дозы марихуаны. Потом нужно было указать, что находилось в разных фрагментах изображения и насколько ясно он запомнил это.

Без курения он мог вспомнить лишь малую часть изображения из-за ограниченности сознания. Но «под кайфом» мистер Игрек полагал, что он запомнил все с необыкновенной четкостью, и ощущал, что прикоснулся к чему-то особенному и необычному. Он чувствовал себя так, словно находился в голове у Хаксли и открывал двери восприятия.

По окончании эксперимента мистер Игрек с некоторой опаской, но тщательно проанализировал данные и обнаружил, что после курения видел то же самое, что и раньше. Точь-в-точь. Изменилось лишь субъективное восприятие, его ощущение деталей изображения. Как и Саган, при курении марихуаны он ощущал восторг новизны: то самое чувство, которое заставляет нас переоценивать остроумие шутки или оригинальность идеи.

Этот эксперимент совпадает с опытом Сагана в богатстве субъективного восприятия, но отличается по возможности дифференцировать реальность от вымысла. Невозможно отдать предпочтение тому или другому, так как здесь отсутствует научная точность, необходимая для окончательных выводов. Трудно ожидать точных наблюдений, когда имеешь дело с наркотиком.

Содержательное исследование о перестройке мозга вследствие длительного употребления марихуаны было опубликовано в Brain – одном из наиболее престижных журналов по нейронауке. Уровень внимания и сосредоточенности заядлых курильщиков, в среднем выкуривших более 2000 порций, сравнивался с показателями людей, никогда не куривших марихуану. Внимание измерялось по способности одновременно следить за движением нескольких точек, не путая их и не теряя из виду – нечто вроде мысленного жонглирования. Оказалось, что курильщики и некурящие демонстрируют практически одинаковый уровень внимания и решают проблему с более или менее равным мастерством. Поэтому первый вывод: курильщики марихуаны в среднем ничего не теряют и не приобретают в способности фокусировать внимание и сосредоточиваться на объектах.

Самая интересная находка заключалась в другом: несмотря на сходные показатели, мозговая активность этих двух групп была очень разной. Курильщики марихуаны менее активно пользовались лобной корой (регулирующей умственные усилия) и теменной корой, зато у них активизировалась затылочная кора – участок зрительной системы, который в мозге выполняет функции «доски объявлений». Подобное изменение мозговой активности происходит у шахматных гроссмейстеров в сравнении с новичками. У опытных шахматистов затылочная кора активизируется сильнее, чем лобная, поскольку они видят на несколько ходов вперед, а не рассчитывают варианты.

Здесь возможны две интерпретации. Первая состоит в том, что лобная кора у курильщиков марихуаны активизируется слабее, поскольку им не нужно прилагать много усилий для решения проблемы, как шахматному мастеру, играющему с новичком. Другая возможность заключается в том, что их система внимания нарушена или повреждена, поэтому они больше пользуются зрительной корой для возмещения этого недостатка. Различие тонкое, но вполне уместное. Тщательные исследования позволят нам отделить риски от преимуществ и понять, как они уравновешивают друг друга в умственном состоянии, которое не обязательно хуже или лучше «нормального». Оно просто другое.

Аяуаска – самое знаменитое зелье в Амазонии. Ее подают как чай, заваренный из смеси двух растений: кустарника Psyhotria viridis и лианы Banisteriopsis caapi. Есть разные рецепты, но все они включают эти два растения. Кустарник содержит много N, N-диметилтриптамина, лучше известного как DMT (ДМТ). Лиана содержит ингибитор моноаминоксидазы (MAOI, ИМАО), один из наиболее широко используемых антидепрессантов.

Действие двух активных веществ, входящих в состав аяуаски, дополняет друг друга. ДМТ изменяет нейромедиаторный баланс. В обычных условиях моноаминоксидаза, выступающая в роли химической полиции мозга, восстанавливает нарушенное равновесие. Но здесь она взаимодействует с ИМАО, который угнетает способность мозга к регулировке нейромедиаторного баланса. В дозировках, используемых в аяуаске, психоделический эффект ДМТ невелик, но усиливается сочетанием с лозой, содержащей ИМАО. Аяуаска резко изменяет восприятие и вызывает мощные преобразования в системах удовольствия и мотивации. Разумеется, при этом она изменяет поток, содержимое и организацию сознания.

Из всех изменений восприятия, вызываемых аяуаской, наиболее необычны очень яркие галлюцинации, называемые mirações (видения). Это живописные и яркие конструкции, выстраиваемые воображением. Под воздействием аяуаски воображение обладает таким же четким разрешением, как и зрение. Как эти видения материализуются в мозге?

Бразильский врач Драулио Араухо, привыкший к путешествиям по джунглям и болотам, провел уникальный эксперимент, соединив древние традиции Амазонии с последними достижениями технологии. Драулио привел шаманов, специалистов в употреблении зелья, в современные стерильные палаты клиники в Рибейран-Прету, чтобы они могли принять наркотик, а потом дать своим видениям полную волю, находясь в камере томографа. Там, в замкнутом пространстве, шаманы галлюцинировали, а затем сообщали об интенсивности и красочности своих видений. Потом они повторяли эксперимент без наркотика, когда воображение проявляло себя более спокойно.