– Дети, поздоровайтесь с Эндрю, – сказала Пегги.

Встречи с девочками Эндрю ожидал с беспокойством и опаской и даже обратился за советом к чату, где, прежде чем заводить разговор о предстоящем знакомстве, ему пришлось поучаствовать в горячих, хотя и добродушных дебатах на тему наилучшего способа замены штифта клапанного механизма.

«Может быть, это и покажется странным, – написал BamBam, – но мой совет такой: не разговаривать с ними как с детьми. Никакого снисходительного разжевывания. Дети такую чушь чувствуют за милю. Задавай побольше вопросов и вообще обращайся с ними как со взрослыми».

То есть с подозрительностью и недоверием, подумал Эндрю, но ответил коротко и просто: «Спасибо, друг!» – а потом еще два часа переживал из-за того, что воспользовался словом «друг».

В результате получилось так, что старшая дочка, Мэйзи, просто не обращала ни на кого внимания на всем протяжении поездки и лишь изредка отрывалась от книги, чтобы спросить, где они едут и что означает то или иное слово. Зато ее младшая сестра, Сьюзи, всю дорогу проболтала, проигрывая бесконечные сценарии на тему «Что бы ты предпочел», так что в действительности ситуация сложилась даже легче, чем представлял себе Эндрю. Глаза у девочки блестели, отчего казалось, что она вот-вот рассмеется, и Эндрю приходилось делать над собой усилие, чтобы придавать ее вопросам должную серьезность. Последняя головоломка прозвучала так:

– А ты предпочел бы быть лошадью, умеющей путешествовать во времени, или говорящим дерьмом?

– А мне можно задавать уточняющие вопросы? – спросил Эндрю. – Как раз этим мы с Пегги – я имею в виду твою маму – обычно и занимаемся.

Сьюзи задумчиво зевнула.

– Да, можно, – сказала она, довольная, должно быть, тем, что игра идет честно.

– Ладно. – Эндрю вдруг заметил, что Пегги и Сьюзи смотрят на него пристально и стараются сохранять серьезный вид. – Лошадь может говорить?

– Нет. – Сьюзи покачала головой. – Это же лошадь.

– Правильно, – согласился Эндрю, – но ведь дерьмо говорить может.

– И что?

Ответа на этот вопрос у Эндрю не было.

– Проблема здесь в том, – объяснила Пегги, – что ты пытаешься приложить к вопросу логику, а логика здесь никак тебе не поможет.

Сьюзи, приняв умный вид, кивнула, а сидящая рядом с ней Мэйзи тяжело вздохнула, показывая, как раздражает и отвлекает ее постоянная болтовня.

– Ладно, – сказал, понизив голос, Эндрю, – я выбираю лошадь.

– Ну, это же и так ясно, – подвела итог Сьюзи, удивленная тем, что ему понадобилось столько времени. Открыв пакетик с лимонными конфетами, она после недолгой паузы предложила его Эндрю.

Поезд втягивался в Ньюкасл. В солнечных лучах сверкал Тайн-Бридж. Пегги достала из сумочки фотографию Алана и «Б».

– Как думаете, девочки, мы найдем эту красавицу?

Мэйзи и Сьюзи одновременно пожали плечами.

– Вот и я того же мнения, – сказал Эндрю.

Пегги несильно пнула его ногой по голени.

– Ты на чьей стороне?

Сестра Пэгги, Имоджен, была, по ее собственному признанию, «любительницей пообниматься», так что Эндрю ничего не оставалось, как только покориться ее крепким медвежьим объятьям. Домой к себе она повезла их на машине, где все, казалось, держалось на честном слове и клейкой ленте. Сидевший сзади, с девочками, Эндрю чувствовал себя неуклюжим старшим братом.

Имоджен, должно быть, провела в трудах все утро, поскольку в кухне едва хватало места для пирогов, печенья и пудингов, описать многие из которых Эндрю затруднился бы по причине недостатка критической лексики.

– Вижу, ты теперь все деревенские праздники обслуживаешь, – заметила Пегги.

– А, перестань, вам всем не помешает жирку набрать, – отозвалась Имоджен.

Эндрю порадовался уже тому, что если объятия входили здесь в обязательную программу для всех, то тычки в живот ограничивались, похоже, семейным кругом.

Позже, вечером, когда дети уже отправились спать, Имоджен, Пегги и Эндрю устроились в гостиной перед телевизором, на экране которого разворачивалась романтическая комедия. К счастью, потенциально опасную тему с обменом телесными жидкостями прервала Имоджен, спросившая сестру насчет Алана и уточек.

– Слава богу, ты никогда ничего подобного не видела, – сказала Пегги.

– Вы делаете благородное дело. – Имоджен с трудом подавила зевок. – Я к тому, что вы оба психически…

Пегги снова принялась излагать суть дела. Она сидела, подобрав под себя ноги, в сползшем с плеча джемпере, и Эндрю, глядя на нее, чувствовал тупую, тянущую боль в животе. Потом он повернулся и увидел, что Имоджен смотрит на него. Точнее, смотрит, как он смотрит на Пегги. Смутившись, Эндрю сосредоточился на телевизоре. К счастью, в комнате было довольно сумрачно, и никто вроде бы не заметил, что у Эндрю покраснели щеки. Имоджен определенно была не из тех, кого можно легко провести, и не успел он об этом подумать, как она перебила Пегги, задавшую вопрос об ирландском акценте главного героя.

– А что об этом думает ваша жена, Эндрю? Как она считает, у вас есть шансы отыскать эту женщину?

– Сказать по правде, она ничего такого об этом не говорила. – Эндрю пожал плечами.

– Интересно.

Эндрю надеялся, что допрос на этом закончился, но Имоджен заговорила снова:

– Но разве ей не было любопытно?

– Имоджен… – подала голос Пэгги.

– Что?

– Вообще-то я не люблю распространяться дома о работе, – сказал Эндрю, полагая, что, строго говоря, не очень-то отступил при этом от правды.

– Вы давно с ней?

Эндрю прилепился взглядом к экрану.

– Да, довольно-таки давно.

– И как? Ладите?

Эндрю почесал в затылке. Никакого настроения продолжать эту тему у него не было.

– Мы познакомились в университете, – с напускным равнодушием ответил он и отпил вина. – Поначалу просто дружили – нам обоим не нравились придурки на нашем курсе или, по крайней мере, те, которые носили береты. – Что-то подталкивало его продолжать. – Она так смотрела на меня поверх очков, что просто руки и ноги отнимались. И я никогда раньше не встречал человека, с которым мне было бы так легко разговаривать. А однажды на вечеринке она взяла меня за руку и увела от всего этого шума, от людей. Вот так оно и случилось. – Эндрю опустил голову и посмотрел на свою руку. Странно. Он практически ощутил, как невидимые пальцы решительно и твердо сжали его ладонь, как его потащили к выходу из комнаты.

– Как мило, – вздохнула Имоджен и уже другим, с ехидцей, тоном добавила: – И ее не даже не тронуло, что всем этим вы занимаетесь вместе с Пегги?