Кто через сто лет вспомнит идеологию проигравших?

Кто обвинит миротворцев, вынужденных немного испачкать руки?

К собственной миссии Степан относился так же – с холодной, насколько это было возможно, решимостью действовать, презирая критику и аргументы врага. Воевать с острым осознанием правоты.

Рушить шедевры непросто, но после победы «Мидгарда» они обязательно докажут миру, что другого выхода не существовало. Какой бы болезненной ни оказалась операция по удалению опухоли…

Хладнокровие, впрочем, удавалось хранить не всегда. Два раза в день, а иногда и чаще Листопад не мог справиться с собой, отправляясь в канализационные коллекторы, чтобы проверить целостность тайника.

Вот и сейчас, ежесекундно оглядываясь, он спускался в темные подвалы, стараясь сдержать дрожь и отвращение.

Слушая крысиный писк, он изо всех сил гнал от себя мысль, что и сам является крысой. «Тараканом», как их называли «коренные» с комбайна. Существом, предпочитавшим солнцу рассвета мрак тоннелей и безопасность уютных нор.

Убедившись, что за ним никто не следит, Листопад присел на корточки. Нащупал под влажной пластиковой трубой завернутый в тряпку «раллер». Туда же он спрятал настоящую «балалайку» Степана Гринивецкого. Там же, еще не активированный, хранился и его главный козырь – почти настоящий «поплавок».

Конечно, искусность изготовивших его граверов была сомнительной и не могла сравниться с мастерством создателей недавнего прошлого. Но требованиям Порфириона процессор отвечал, а большего ломщик и не требовал. Когда придет час, устройство сыграет свою роль, нанеся врагам Геоса мощный удар. Возможно, даже смертоносный.

Развернув отсыревшую тряпицу, Листопад погладил блестящую коробку герметичного футляра, в котором хранилась электроника. Замотал снова, сунул обратно, вытирая мокрые руки о штанину. В голове, ставший привычным спутником одиночки, зазвучал голос наставника:

– Иногда объективную правоту можно навязать только силой оружия, – шептал Порфирион. – История знает массу примеров, когда доброта сжимает кулаки или берет в руки меч. Ни один здравомыслящий родитель не станет бить свое дитя за непослушание или капризы. Но человечество – давно не ребенок. Это взрослый, намеренно губящий себя.

Человек не имеет права, подобно богам, ходить меж мирами, пронзая бесконечный Космос. Уподобившись им, он оскорбляет саму суть мироздания, низвергая основы, руша фундамент, обрекая свой дом на хаос и погибель.

Запретные комнаты, и в это Степан тоже верил, стоит охранять пуще зеницы ока. А если понадобится, выставлять вооруженную охрану. Если же глупцы попробуют пройти, будто падающие со скалы лемминги, он остановит их, пусть даже покалечив…

– Как наркомана, изолированного на время ломки, мир нужно лечить решительно и не обращая внимания на мольбы, – продолжал в его сознании заученную проповедь незримый наставник. – Приковывать к трубам, лишать воды и пищи, силой помогая отринуть ложные убеждения и сбросить путы зависимости. Пройдут, возможно, годы, но наши старания будут вознаграждены. И потомки, возродившие истерзанную планету, обязательно вспомнят наши имена. Имена тех, кто не позволил Иерарху умереть. Имена героев.

Выбравшись из коллекторов, Листопад двинулся в жилую часть комбайна.

Он уже достаточно хорошо изучил местные ходы, чтобы не попасться на глаза рабочим или солдатам. А потому выскользнул на оживленную «улицу» яруса незаметно и ловко, очень довольный собой.

Покружив по массивным индустриальным переходам и удостоверившись, что за ним не следят, Степан отправился на промежуточный уровень, где на подвесном мосту завлекало народ аппетитными запахами заведение «Ди Лианг». Не проходило и дня, чтобы Листопад не навестил своего нового друга, немало сделавшего для «Мидгарда», даже не подозревая об этом.

Чи Вай был ему симпатичен.

Может быть, из-за своей простоты. Возможно, из-за искренности, с которой помогал чужаку. Конечно, за деньги, но ни разу парнишка не попросил сам – все вознаграждение человек по имени Денис Йен выплачивал китайцу по собственной воле.

Деньги, кстати, подходили к концу, но Листопад был уверен, что успеет выполнить задание до того, как потратит последний юань.

Гао уже и так рассказал достаточно, оставалось лишь проверить имевшиеся данные. И про внутреннюю сеть комбайна рассказал, и про жесткий контроль над ней. И про резервные залы для машинистов НОАК, запечатанные до полномасштабного нападения на комплекс.

Именно оттуда, подключившись к сети «Императора Шихуанди», «Мидгард» ударит китайцев, отбив у них желание прокладывать свой «Звездный Путь». Именно эти резервные залы станут местом, из которого он покажет миру, что Гея не готова отпускать своих детей. Как минимум до тех пор, пока те не позаботятся о своей Матери…

В залах кабака было людно – дневная смена прибыла на обед, а вооруженные талонами прорабы шли забирать пайки для сотрудников, неспособных отлучиться с рабочих мест. Листопад, уже научившийся использовать преимущества толпы, привычно затерялся среди шумного люда, заняв единственный свободный стул за стойкой.

– Миску риса, чай, – почти без запинки заказал он официанту. Чтобы не болтнуть лишнего или не выдать акцент, коротко бросил вдогонку: – Чи Вай Гао?

– Я посмотрю, если не занят, – равнодушно ответил незнакомый поваренок, передавая заказ на кухню.

Уже через минуту перед Листопадом стояла миска риса, до половины залитая густым овощным соусом. Разумеется, синтетическим, но тушеные помидоры пахли так ароматно, что у ломщика потекли слюнки.

Вокруг шумели и смеялись, стучали о края мисок крохотные ложки, щелкали палочки, лился в пиалы темно-коричневый напиток. Посматривая на серые лица работников металлического чудовища, Листопад в очередной раз поразился неиссякаемой энергии, переполнявшей народ Поднебесной. Глотая дешевую лапшу или кашу, полезные свойства которых вообще вызывали подозрения, они вели себя так, будто каждый второй в этой комнате был верхолазом.

Их совершенно не тяготили трудности работы, несчастными случаями уносящей по две-три жизни в неделю. Не тревожила продолжительность каторжанской вахты. Не беспокоил титанический объем работы, которую ПТК еще только предстояло проделать.

Глядя на окружавших его людей, шумящих, пихающихся локтями и улыбчивых без причины, Листопад ощущал себя спасителем. Совсем скоро он освободит всех этих рабов. Даст им возможность вернуться на поля, возвращая Гее жизнь…

– О, Денис! Привет! – Гао вынырнул из подсобного помещения, вытирая о фартук перепачканные пищевым концентратом ладони. – У меня через полчаса перерыв, поболтаем!

И он кивнул на двери служебного выхода из столовой.

– Привет, Чи Вай! – Стараясь улыбаться как можно более естественно, кивнул Листопад, помахав рукой с зажатыми в ней палочками. – Я буду ждать…

Не спеша поел, наблюдая за людской суетой. Так же неспешно допил чай, отдающий грибным вкусом. Заказал впрок пару соевых лепешек, сунув за пазуху. И вышел из пустеющего зала, обходя «Ди Лианг» сбоку.