Именно одна из таких групп его внимание и привлекла. Причем сложно сказать, чем именно.

Но, внимательно изучив дробильный цех и уже направляясь к лифтам, Илья решил понаблюдать за работой документалистов, заодно переводя дух.

Опершись на перила решетчатого титапластового балкона, Вебер с интересом следил, как дирижирует небольшим отрядом помощников высокий темноволосый испанец. Лицо режиссера выдавало в нем любителя приложиться к бутылке, но на своем рабочем месте он был собран, строг и подчеркнуто полон энергии.

Однако наибольшую заинтересованность Лешего вызвал не пропойца-режиссер, натуральный представитель творческой интеллигенции, а его оператор, чье лицо почти полностью скрывала специальная рабочая маска.

В отличие от других журналистов, он определенно имел военное прошлое, причем совсем недавнее – вытравить из себя воинскую выправку родственник корриды пока не успел. А еще Илью поразило его умение перемещаться по цеху, постоянно оставаясь настороже – будто и не было маски на лице, а на затылке и вовсе разместилась лишняя пара глаз.

Размышляя, как спецназовца вообще могло занести в журналистику, Вебер бросил в рот порцию питательной жвачки, заменявшей ему обед.

Проведя камерой по цеху, оператор снял общий план, в который, судя по всему, попадал и сам Илья. А затем опустил камеру и снял маску, позволяя рассмотреть лицо. Худое, скуластое, ничем не примечательное. За исключением усталости, заметить которую способен лишь тот, кто трое суток без сна вышагивал по тайге, пустыне или тундре.

Уже почти собравшийся покинуть цех, Вебер заставил себя задержаться.

Оператор, скользнув по нему бесцветным взглядом, вернулся к работе, а Илья вдруг нащупал свежую и довольно интересную мысль. Удержал ее, рассматривая со всех сторон, улыбнулся. Его не интересовало, где проводит бессонные ночи знойный гость из Каталонии или Наварры. Но если…

А что, если тот, кого он уже четвертый день безуспешно выискивает в глубинах станции, прячется не на ее борту? Что, если Листопад зарылся в настоящую нору – где-то неподалеку от комбайна, тайком проникая внутрь и так же незаметно покидая «Муромец»? За сутки ПТК проходит не больше пятнадцати-двадцати километров. При такой скорости его всегда можно нагнать, даже если порядком отстал. И пусть риск попасться патрулям немал, таким образом брат Терпения способен избежать повышенного внимания со стороны рабочих! Ведь нужно же ему где-то спать и справлять нужду?

Мысленно поблагодарив усталый вид журналиста за подсказку, Вебер отправился к лифтам.

Если Листопад затаился в одной из горных пещер вокруг комбайна, Илье с его егерским опытом не составит труда отыскать следы черенка. Во всяком случае, размышлял он, вызывая лифт с помощью электронного бейджа, это будет легче, чем лазать по душным лабиринтам…

В этот-то момент комбайн и встал.

Замер, содрогнувшись от гусеничных блоков до антенн и ветряных мельниц на крышах. А за секунду до этого по коридорам и палубам «Ильи Муромца» прокатилось громогласное предупреждение:

– Внимание, внимание! Комплекс совершает внеплановую остановку! Для собственной безопасности возьмитесь за специальные поручни! Руководителям служб, старшим рабочим, инженерам геологической разведки собраться в штабе уровня № 11 для проведения оперативного совещания!

Когда туша прокладочного комбайна замерла, громкоговорители продолжили инструктировать населяющих его людей:

– По распоряжению товарища Юйдяо, остановка продлится несколько суток. Всем социальным и вспомогательным службам приступить к исполнению плана трансформации по схеме «Семь дней». Для создания внешней инфраструктуры будут открыты все шлюзы по левому борту комплекса…

Лифт прибыл, и Илья вошел в его обшитую листовым металлом кабину. Голос из вездесущих динамиков и тут лился на его коротко остриженную голову, не позволяя сосредоточиться. Поморщившись, Вебер утопил кнопку нужного ему яруса.

Остановка великана выпадала из всех известных в Новосибирске планов. Но китайцы и не обязаны предоставлять сибирякам поминутный график горных и прокладочных работ. Более того, задержка движения способна даже помочь Лешему.

Если «Муромец» замер хотя бы на пяток дней, советник посла потратит их как раз на внешнюю разведку. Причем начнет уже сегодня вечером. Ведь сумерки – излюбленное время крыс, когда они выбираются из своих уютных извилистых нор…

Размышляя о новом знакомце, чью неказистую судьбу определили любвеобильные представители чуждых культур, Чи Вай вспоминал старинную китайскую сказку. С одной стороны, у Гао не было никаких причин помогать «таракану», невольно рискуя собственной шеей. С другой стороны, хорош бы он стал, если бы уподобился крестьянину Не-мое-дело, рассыпавшему по дороге целый мешок добрых бобов.

Ведь иногда беда не бывает чужой, разве не так учат мудрые родители?

И дело не только в деньгах, которых у Дениса оказалось немало. Чи Вай, бесспорно, помог бы полукровке и задаром, просто потому что тот ничего не знал о необъятном «Императоре». И без оплаты услуг стал бы тратить свое время на экскурсии по комбайну, объяснение принципов работы его служб и отделов, подсобил бы с жильем. Другое дело, что Йен оказался благодарным парнем, материально компенсируя хлопоты нового приятеля.

Было очевидно, что Денис не так прост, как хотел бы казаться Чи Ваю. Но это поваренка не касалось – каждый полон секретов, но далеко не каждая из тайн достойна всеобщего обозрения. Если Йену есть что скрывать, пусть так и будет, окажись он хоть наследным принцем в изгнании…

Подзатыльник хозяина «Гнутого моста» опустил Гао на землю, вырывая из раздумий.

– Э-э-э, лодырь, хватит ловить мух! – Мясистый палец уткнулся в лицо Чи Вая. – Если будешь мечтать о цапле, никогда не отведаешь даже курятины… Отнесешь эти коробки на кассу и выдашь водителям. И пошевеливайся, давай-давай!

Паренек послушно схватил указанные брикеты пайков, торопливо потащив их в обеденные залы. Завхоз одной из механизированных колонн уже ждал его возле раздаточной стойки, выложив перед собой продуктовые талоны, по которым отоваривались водители грузовиков. Сверив бумаги с наклейками на коробках, Гао внес данные в компьютер заведения, с поклоном отдав пайки пропахшему машинным маслом трудяге.

Как обычно в разгар рабочего дня, в «Гнутом мосту» было немноголюдно. Официанты, воспользовавшись передышкой, кучковались в дальнем углу, доедая обеды неторопливо и со смехом. А вот парочка, сидящая на лучших местах в центре главного зала, Чи Вая насторожила так, что ноги стали кисельными, чуть не уронив его.

Он сразу узнал сидящего к дверям лицом. А даже если бы и не узнал, догадаться о том, кто пожаловал в «Мост» испить чаю, было нетрудно.

Члены «Союза трех стихий» одевались ярко, современно и держались с непринужденностью, характерной лишь для хозяев положения. Инфорсер, руководивший их встречей с большим братом Квон Пэном, разливал по пластиковым пиалам темно-коричневый напиток. Сопровождавший его «сорок девятый» уплетал горячую лапшу, шумно дуя в дымящуюся тарелку.