– Мы не будем разгонять, так, подвинем чуть-чуть, – поторопил Петр, – а то я старый стал в сумерках стрелять. Пошли, девки хорошие у тебя, с удовольствием с ними потрусь.

Завьялов встал, вышел из-за стола вслед за своим товарищем. Когда проходили веранду для танцев, от группы танцующих отделилась Ирина Вениаминовна, финдиректор, и Петя, старый ловелас, тут же стал обнюхивать ее шею. Ирина Вениаминовна, до жути чопорная и строгая дамочка, хохотала и даже повизгивала. «Мне бы так», – подумал Завьялов и спустился на сочную траву лужайки.

– Догоняй, старый донжуан! – крикнул он Петру Бабушкину и размеренным шагом пошел в сторону стендов, туда, откуда слышались женский визг, мужской хохот и звуки стрельбы.

– Начальству гип-гип ура! – закричал гусарским голосом строительный управляющий Андрей Лисицкий, который и здесь, похоже, управлял дамской аудиторией. – Зарррряжай!!! Готовсь!!! Пли!!!

Грохнул выстрел из нескольких ружей.

– Валерий Иванович! Вы же костюм испачкаете! – крикнула какая-то из дамочек. Другие дружно засмеялись.

– Что такое? – рявкнул на гомонящую толпу подходящий к месту бодрой походкой Петр Иванович Бабушкин. – Начальника своего подстрелили? Вот я вам сейчас!

Он рыкнул и разверз объятия, готовые принять не одно дамское туловище.

– Валерик, за мной, – бросил он товарищу впол-оборота, но в ту же секунду что-то заставило его застыть на месте. Бабушкин сделал два шага в направлении упавшего товарища.

– Валерик, ты что? – крикнул он, бросаясь к Валерию, на белой шелковой груди которого расплывалось кровавое пятно.

* * *

Сергей Алексеевич получил сообщение о случившемся не сразу, на место уже выехали оперативная группа, дежурный следователь по району и, только когда доклад пошел к начальству, позвонили Поповкину. Сергей Алексеевич, только севший за стол ужинать, помрачнел, выслушав телефонного собеседника.

– Плохо дело, все осложняется, – сказал он жене, – моего клиента подстрелили, надо срочно ехать на место.

Он собрался, на ходу, уже без всякого смакования, которого они, без сомнения, заслуживали, дожевал горячие телячьи котлеты, вызвал оперов, работающих по делу об убийстве Алены Наливайченко, на срочное совещание. Будут дела объединены в одно или нет, будет решать начальство, и уж точно не сегодня, завтра утром, а до этого времени место преступления будет уже «несвежим», и свидетели разбегутся. А то, что дела объединят, не вызвало никаких сомнений, так что чем раньше он приступит, тем лучше.

Дежурным следователем был Миша Линчик, толковый парнишка, который давно просится к ним в управление, ждет вакансии, а к Сергею Алексеевичу относится с трепетным пиететом.

– Потерпевшего увезла реанимационная бригада, говорят, ранение тяжелое, пуля пробила легкое, – начал докладывать Миша.

– Надежда есть? – спросил Сергей Алексеевич.

– Не сказали, – пожал плечами Миша, – но давайте я все по порядку.

В Завьялова выстрелили в тот момент, когда он пересекал лужайку, в дальнем конце которой оборудован открытый тир. Сотрудники увидели своего руководителя, прокричали ему приветствие и сделали залп из ружей. Когда Завьялов упал, некоторые подумали, что слегка подвыпивший хозяин изображает сраженного пулей, стали звать его, в этот момент подоспел и гость праздника Петр Иванович Бабушкин, который увидел, что дело совсем нешуточное. Выстрел был произведен из ближайших кустов, с небольшого расстояния, преступник подпустил свою жертву поближе. Лужайка обрамлена кустарником и деревьями со всех сторон, кроме той части, где расположен выход на нее из ресторана. Выстрела никто не услышал из-за ружейного залпа, вспышку тоже никто не разглядел, все, кто был на лужайке, были увлечены стрельбой и не смотрели по сторонам. Впрочем, установить место, откуда был произведен выстрел, не составило труда, оно было очевидно, потому что преступник сбросил пистолет прямо тут же, где были сломаны ветки высокого кустарника. Вышел он по ту сторону естественной живой изгороди. Территория клуба «Парнас» никаким особым образом не охранялась, тир и конюшня закрывались на ночь, как и подсобные помещения. У владельца клуба был договор по охране объекта с ЧОПом, который охранял весь парк «Динамо». Поскольку в парке было несколько объектов, нуждающихся в охране, их хозяева наняли один ЧОП, который следил за порядком в ночное время. Ограждение у «Парнаса» было чисто символическое, на его территорию мог попасть любой посетитель парка. Сергей Алексеевич вышел с обратной стороны зарослей и попал на одну из пешеходных прогулочных дорожек. Отсюда можно было попасть куда угодно: как в глубь парка, так и к выходу из него. Преступник решил, что для него безопаснее всего будет подкараулить свою жертву в кустах, но для этого нужно было непрерывно следить за Завьяловым, видеть его передвижения по ресторану, подоспеть к удобной для выстрела точке раньше своей жертвы, чтобы успеть перевести дыхание и прицелиться. Летняя веранда ресторана была обнесена невысоким декоративным заграждением, издали было видно, какой человек сидит за каким столиком. Можно ли было проследить за участником банкета из-за естественного растительного барьера? Можно, если периодически раздвигать кусты и посматривать в нужную сторону. То есть преступник знал, что здесь проходит банкет, в котором участвует Завьялов, из-за кустов внимательно наблюдал за ним, и когда хозяин вечера направился в сторону тира, подпустил его поближе и выстрелил. А если бы он туда не пошел? Может быть, на этот случай у преступника имелся другой вариант. Или он точно знал, что Валерий Иванович – большой любитель пострелять по тарелочкам. Выстрелив, убийца выбросил пистолет, отступил за деревья и оказался на пешеходной тропе, откуда мог попасть куда угодно и выйти из парка, воспользовавшись любым имеющимся выходом. Его расчет основывался на том, что очевидцы не сразу сообразят, что произошло, а когда поймут, не сразу определят, откуда стреляли. А уж когда поймут и это, то даже если кто и бросится в погоню за преступником, того уже и след простынет.

– Сергей Алексеевич, вы можете уделить мне несколько минут? Вы меня знаете, я Зураб Игнатов, начальник службы безопасности Завьялова.

Сергея Алексеевича так и подмывало высказать этому самоуверенному кавказцу пару слов о том уровне, на котором находится безопасность завьяловских материальных ресурсов, а также и его лично, но не стал. Однако его взгляд и тяжелый вздох, который Сергей Алексеевич не смог-таки сдержать, были достаточно красноречивы. Во всяком случае, Зураб смешался еще сильнее, хотя и без того был растерян и дергался, как будто к нему подключили ток.

Поскольку протокол осмотра места происшествия писал Миша Линчик, Сергей Алексеевич кивнул Зурабу и сделал приглашающий жест, означающий, что может отойти с ним в сторону. Когда мужчина подошел ближе, Поповкин явственно увидел, что его трясет. И глаза у него влажные, будто он собирается вот-вот заплакать.

– Я вас слушаю, – строго сказал следователь.

– Сергей Алексеевич, я уверен, что знаю, кто стрелял в Валерия Ивановича, – начал он срывающимся голосом.