Наконец терпение шамана истощилось.

Он устало махнул рукой, полез куда-то в угол своего жилища и извлек оттуда небольшую коробку без каких-либо надписей.

Внутри коробки оказались очень небольшие квадратные брусочки, в неверном свете масляной плошки сверкнул металл.

Явный технический прибор, что висел на «униформе» шамана, был быстро вскрыт, точно такой же брусочек был выкинут, а новый – вставлен.

Вит был готов поклясться, что это – батарейки или аккумуляторы. Шаман прекрасно представлял себе, как надо обращаться с электротехникой. Интересно, что он еще может? Например, управлять гирокоптером может? Или стрелять из автомата?

Уже из путаных пояснений Скорпиона выходило, что эти шаманы – не самые обычные дикари. Точнее, совсем не дикари. Теперь Вит убедился в этом окончательно.

Шаман, меняя батарейки, следил и за лицом пленника – видимо, и это входило в испытание. Во всяком случае, интерес к происходящему от него не ускользнул.

Теперь настала очередь проводков и датчиков, подсоединяемых к прибору.

«Как только он не запутается – при такой-то коптилке?» – подумал Виталий. Но, судя по всему, шаман был готов проделать все это и в темноте.

Несколько «датчиков» хозяин хижины закрепил у себя на голове под повязкой, а еще два протянул Виту. Осторожно протянул – мол, не надо бояться, это не больно, оно не кусается. После чего быстро закрепил их на голове пленника, назидательно сказав:

– Трогать нельзя!

Это «нельзя» звучало ровно так, как и местное слово «табу». Угу, технически грамотный шаман, одетый в звериные шкуры, закрепляет на дикаре-европейце какие-то приборы. А европеец и впрямь чувствует себя дикарем – как любой, кто несколько дней гулял под жарким солнцем без единой возможности залезть в воду. И происходит все это в хижине из веток, при свете коптилки, от которой пользы практически нет.

Картинка была той еще.

Но сейчас лучше было не смеяться, а смотреть за происходящим дальше. Виту подумалось, что «датчики» – местный вариант детектора лжи. Но все оказалось куда интереснее.

Шаман продолжал манипулировать с прибором, а затем произнес какую-то короткую фразу. Похоже, что язык вообще не принадлежал этим аборигенам.

И в тот же момент Вит услышал в мозгу голос:

«Слышишь ли меня?»

Он растерянно помотал головой, потом произнес на языке аборигенов:

– Да, слышно. Что это?

«Хорошо. Потом я отвечу на твои вопросы. Сейчас буду спрашивать сам. Говори на своем родном языке, так – лучше всего».

– Хорошо, – ответил Виталий уже по-русски. – Вот так – ты меня понимаешь?

«Да, – немедленно пришел ответ. – Это прибор для общения. Если какие-то вещи неизвестны тебе или мне, он подберет нужный аналог».

– Что ты делаешь в этом племени?! С такими штуковинами…

«Отвечу потом. Здесь вопросы задаю я».

Наверняка шаман сказал какую-нибудь немного иную фразу, но, видимо, переводчик и в самом деле подбирал знакомые аналоги. Или это делал сам мозг Виталия? Еще чуть-чуть – и этот автоматическо-телепатический переводчик выдаст что-нибудь вроде «предложение, от которого невозможно отказаться» или «удивительное рядом, но оно запрещено».

Нужно выяснить, как он работает. Но и в самом деле – потом.

– Что с моими друзьями? Что вы собираетесь с ними сделать?

«Сейчас они должны быть накормлены и развязаны. Их охраняют, хотя надежда на этих охранников слабая. Но ты не должен за них волноваться. Твоя задача – рассказать, кто вы, откуда пришли и чего ради. Рассказать честно и без утайки. Тогда мы решим, что с вами делать. Расскажешь честно – все будет хорошо».

– Зачем вы нас схватили? Мы нарушили какие-то табу, запреты?

«Всему свое время! – Автопереводчик не мог передавать эмоции, но сам голос шамана прозвучал слегка раздраженно. – Вы нарушили очень многое. И чтобы понять, насколько, я должен тебя выслушать. Говори».

Пожалуй, хозяина хижины лучше было не злить. А просто рассказать, как есть – всю историю с самого начала.

Вот только поймет ли он, что такое журналистика, например? Впрочем, ладно – если он сказал, что прибор подбирает аналоги слов, пускай сам на это и заморачивается.

Шаман слушал, не перебивая. Изредка уточнял что-то. К примеру, его явно заинтересовало описание действий авиации в Ливии и то, какие ракеты и стрелковое оружие используют повстанцы. Но он даже не стал уточнять, в чем была суть войны и кто против кого выступил.

Дальше рассказ пошел гораздо живее – и про песчаную бурю, и про джип, оставленный в пустыне, и про скитания по предгорьям. Когда разговор зашел о летательных аппаратах, шаман улыбнулся и сообщил:

«Это можешь пропустить. Мы следили за вами».

Вот оно как! Что и следовало предполагать. Сперва следили, потом захватили в заложники при помощи дикарей. А что дальше будет? Кто такие они?!

– Тогда дальше ты обо всем знаешь.

«Нет. Не обо всем. Почему вы шли именно в ту сторону, где вас и обнаружили? Вы хотели пробраться в долину? Зачем?»

– Сказать тебе по-честному? – Виталия слегка вывела из себя и сама манера допроса, и то, что шаман явно ему не доверял. – А затем, что там могла быть нормальная река! Понимаешь, река! Сколько дней я уже не умывался! И потом, там могло оказаться нечто, что позволило бы нам вернуться.

«Правда? Самое интересное во всем этом, что ты и в самом деле говоришь правду. Это устройство, если хочешь знать, совмещено с портативным детектором лжи. Но то, что ты говоришь, странно, очень странно».

– Да, тебе странно?! Понятно: твои дикари могут ходить неумытыми круглый год и жрать все, что попало! И ты сам, наверное, не знаю только, кто ты такой.

«Ты сейчас раздражен. Но пойми – мы обязаны были отследить ваш путь и принять меры. Твоих друзей тоже придется допросить, тогда и будет решение. Но за свою жизнь ты можешь не опасаться».

– Очень интересно. Все мы шли по пустыне, все мучились жаждой – а теперь ты говоришь, что я могу не опасаться, а с ними будет непонятно что?!

Виталию хотелось вскочить на ноги и показать этому невозмутимому шаману, что цивилизованный человек тоже способен к насилию. Вот только он понимал, что после сегодняшнего путешествия соотношение сил окажется определенно не в его пользу.

«Все шли по пустыне? Верно. Только мысли в разных головах могут быть очень разными. Тебе не следует раздражаться. Что до воды, то очень скоро ты ее найдешь».

– Спасибо и на этом, – хмыкнул Вит. – Почему-то мы даже не представились.

«Ты об именах? Прости, не знал, что у вас к ним относятся так легко, чтобы открыть имя в первом же разговоре. Я привык к здешним племенам, а у них – иные верования. Но это – не мои верования. Итак, можешь называть меня Ируатту».