— Я готова.

— Ты не обязана, — добавил вдруг Моргелин. — Работать, я имею в виду.

— Мне нравится, — дипломатично произнесла я.

— Позволишь показать тебе сад?

— Да, только выберу историю для Деми, — я кивнула на полку, — не могу определиться. Столько всего.

Моргелин улыбнулся и шагнул чуть в сторону, после чего достал весьма и весьма увесистую книгу:

— Я бы советовал прочесть наши сказки. Их читали все дети, и Деми будет проще завести друзей, если она будет понимать, в кого они играют.

— Спасибо. — Я протянула руки, но он покачал головой.

— Донесу, она довольно тяжелая.

Говорить о том, что моих невеликих сил хватило бы на левитацию, я не стала. Зачем? После такого подвига мне бы только и осталось, что вздыхать да жаждать вечернего отдыха. И Гела бы обидела, отвергнув его помощь.

— Тебе все нравится?

— Что? — растерялась я.

— Все. В смысле, замок и Сагерт.

Кажется, Моргелин не знал, о чем еще со мной можно поговорить. Неужели я настолько скучная? Или…

Присмотревшись, я вдруг различила в окружающей его силе бледные пятна.

— Ты только что колдовал, — выдохнула я. — Что-то мощное! Почему ты не пошел отдыхать?

А он просто посмотрел на меня и улыбнулся.

— Так, может, я сейчас отдыхаю? Эйлин, мне приятна твоя забота, хоть и непонятно, как именно ты догадалась…

— Так это же видно, — оторопела я и рукой показала на обесцвеченные пятна, — вот же. Вот и вот.

Ответный взгляд Гела был еще более недоумевающим, чем мой.

— Никто не может видеть чужую магию. Целителям для этого требуются особые артефакты или заклинания.

— Я не вижу, как магия течет по твоим каналам, я вижу общий флер, — возразила я. — Общие цветовые разводы.

Моргелин только плечами пожал.

— Не слышал о таком.

Занеся книгу Деми и Карин, мы ненадолго задержались: Гел немного рассказал о героях Севера. О богах и о том, как впервые было создано Зеркало Теней.

Мое солнышко не хотела его отпускать, но Карин бдит за распорядком Деми куда строже, чем я. Так что книга была принята с благодарностью, а мы вежливо отправлены на дальнейшую экскурсию.

Которая чуть не окончилась визитом к целителям: я запнулась об осколок камня, валявшийся посреди коридора.

— Прости. — Гел успел поймать меня. — Кажется, я серьезно запустил замок.

— Кажется, да. — Я утопала в его светлых колдовских глазах.

И мое стремление держаться подальше от всех любовных переживаний стремительно таяло. Моргелин был тем, кому не страшно отдать свое сердце. Вот только… Яркая, талантливая Арлетт, красивая и опасная Нольвен — мне-то куда? Скучная, осторожная, слабая, вежливая до приторности и неконфликтная. Ах да, еще и зануда, но это уже профессиональное. Проектировщик зелий не может быть легкомысленным.

«Все, что во мне есть красивого и необычного, — волосы», — промелькнуло у меня в голове.

— Ты можешь изменить здесь все, что захочешь, — сказал вдруг Гел и положил мою руку на сгиб своего локтя.

— Ты настолько не любишь это место?

— Я выжег комнату, в который жил… В которой она держала голема. — Моргелин пожал плечами. — Здесь красивый сад, а по осени яблоки просто медовые. Но жить здесь… Невозможно.

И в этом последнем слове было столько отвращения, столько ненависти к этому месту, что я, подавшись вперед, спросила:

— Тогда почему ты здесь живешь?

— Я Хранитель Закона, — просто ответил он.

— Сделай это место официальным, посели здесь своих людей. Оставь для себя покои, кабинет и что еще нужно для работы. Ты же можешь открывать порталы.

Он посмотрел на меня странным долгим взглядом.

— Обычно мне советуют перестать страдать и начать действовать.

— Я потеряла свою дочь совсем ненадолго. И я знала, что она жива, что целы мои щиты, свитые в кокон вокруг нее. И все равно я была готова умереть от ужаса. Ты же потерял сына.

— Которого никогда не было.

— А разве это имеет значение? Он был для тебя. Ты… Ты нашел того ребенка, с которого она взяла слепок?

— Нет. — Гел покачал головой. — Он где-то в Кальсторе, разумеется.

Я не была уверена в том, что мои мысли правильны, но… Но ведь у той девицы вряд ли был доступ к ребенку из нормальной семьи?

— Ты не думал, что ты мог бы найти его? И, если он сирота, забрать его себе? Это ведь его внешность и его повадки копировал голем.

— Эйлин.

Он произнес только мое имя, а через секунду сжал в сокрушительных объятиях. Прикрыв глаза, я ответила на его объятия и тихо-тихо прошептала:

— Я не знаю, что обозначает быть Хранителем Закона. Но точно знаю, что ты хороший человек. Хорошие люди имеют право на счастье. И… И что такое счастье, каждый определяет сам. Я не говорю, что ты обязательно будешь счастлив. Или что ребенок полюбит тебя. Но ты можешь попробовать.

— У тебя настолько здравый взгляд на мир, — он осторожно отпустил меня, — что становится немного завидно. Зачем моим стражам ютиться в маленьких квартирах, если я могу поселить их в замке. И что самое интересное, раньше, до предпоследнего законника, так и было. Но я предпочел плыть по течению. Идем же, я хочу показать тебе цветущий весенний сад. Он стоит того, чтобы терпеть это место.

Он вновь перехватил мою ладонь и уложил ее на сгиб своего локтя. До обещанного сада мы шли в молчании. И я внезапно поймала себя на острой жалости к Гелу. Ведь у него, получается, нет дома.

«Как нет его и у нас с Деми, — справедливо отметила я. — Наверное, именно поэтому я могу понять Гела.

— А вот и последние двери, — улыбнулся Моргелин. — Здесь не так много места, поэтому… Сейчас увидишь.

— Увижу? — переспросила я, и в этот же момент совершенно обычная дверь распахнулась и мы шагнули в залитый солнечным светом сад. Сад, полный цветущих яблонь, которые были…

Они были карликовыми! Ни одни яблоня не превышала человеческий рост, но при этом все они были усыпаны цветами.

— Раньше из этих яблок готовили джем, который потом в равной степени делился между тремя Академиями и главным домом исцеления, — задумчиво произнес Моргелин. — Но это было очень сильно раньше. Я узнал об этом, только разбирая архив. Нашел случайно отчет, что столько-то банок поставлено, столько-то туда и столько-то оставлено для личных нужд.

— Что помешает тебе вернуть славные традиции?

— Теперь уже ничего, — хитро улыбнулся он.

Мы шли узкой мощеной дорожке, и приходилось тесно прижиматься друг к другу, чтобы не наступить на сочную травку, в которой ярко горела… Земляника?